— Сидна, что это за красивое блюдо? — спросил я женщину, обслуживающую англичанина.
— Это чекирдже — саранча.
— Как это готовят?
— Саранчу жарят, размельчают и кладут в землю до появления запаха. После этого я жарю это тесто в оливковом масле.
Тоже недурно! Я задумал непременно донести этот крайне важный рецепт до моего доброго мистера Fowling bulls.
В то время, когда он еще ел, я сошел вниз, чтобы посмотреть на лошадей. Они были в хорошем состоянии. Около них стояли Халеф, драгоман[34], болюк-эмини и арнаут, оживленно споря, спор они, правда, тут же оборвали при моем появлении.
— В чем дело, Халеф? — спросил я.
Он указал на арнаута.
— Этот человек позорит твое имя, сиди. Он грозил убить тебя и меня за то, что я по твоему приказу бросил его на землю.
— Пусть он болтает! Сделать он ничего не сделает.
Тут арнаут положил руку на пистолет и закричал:
— Заткнись, парень! Или ты хочешь встретиться со своим слугой в джехенне уже сегодня?
— Успокойся, пес! Ты просто слеп! — отвечал я ему по-албански. — Разве ты не видишь опасности, которой себя подвергаешь?
— Какой? — спросил он озадаченно.
— Эти пистолеты плохо стреляют! — Я указал на его оружие.
— Почему?
— Потому что я лучше стреляю! — Одновременно в моей руке появился револьвер, направленный на арнаута.
Я был достаточно знаком с жестокостью этих арнаутских солдат, чтобы самому легкомысленно относиться даже к такому простому случаю. Арнаут не ставит жизнь другого человека ни в грош. Он спокойно укладывает человека из-за глотка воды и склоняет затем с тем же спокойствием собственную голову под топор палача. Мы оскорбили этого хаваса, значит, он способен на выстрел. Тем не менее он отнял руку от пистолета и удивленно спросил:
— Ты говоришь на албанском?
— Как слышишь.
— Ты албанец?
— Нет.
— Кто же еще?
— Я немец, но умею разговаривать с такими, как ты.
— Ты только немец? Не маджар, не рус, не серб, не туркчин? Катись к дьяволу!
Он молниеносно поднял пистолет и спустил курок. Не следи я за стволом его оружия, эта пуля прошила бы мою голову, но я пригнулся, и пуля просвистела мимо. Прежде чем он смог выстрелить во второй раз, я подсек его и прижал руки к телу.
— Мне его застрелить, сиди? — спросил Халеф.
— Нет. Вяжите его.
Чтобы завести ему руки назад, мне нужно было на миг их отпустить. Это он и использовал, вырвался и рванул в сторону. В следующий момент он исчез между деревьями, разделяющими дома. Все, кто был рядом, поспешили вслед, но скоро вернулись ни с чем. Выстрел же привлек внимание остальных.
