– Женя, Женечка, собирайся скорее! Мы опоздаем на киевский поезд. Что значит, не хочешь уезжать из Москвы? Там такая красота! Место, где сняли дачу, называется Ирпень. Туда и Асмусы приедут, и Нейгаузы. Для Гаррика уже рояль перевезли. Мы целыми днями будем слушать музыку, ты будешь писать свои картины, я – стихи. У нас опять все наладится…
Евгения Владимировна Лурье считала себя очень талантливой художницей, а своего мужа Бориса Леонидовича Пастернака – не слишком большим поэтом. Но тем не менее она и их семилетний сын Женя жили исключительно на средства, которые отец семейства зарабатывал на ниве литературы. Они поженились в 1922-м году, и Женя хотела, чтобы Боря взял ее благородную фамилию – Лурье, которая звучала куда солиднее, чем какой-то там овощ. Но Борис не желал обижать своего отца Леонида Осиповича, известного художника-импрессиониста, и остался при фамилии Пастернак. Они поселились в родительской квартире на Волхонке, вернее, в небольшой ее части, бывшей мастерской. После того, что родители Бориса эмигрировали в Германию, моментально последовало квартирное уплотнение. Правда, разрушенный гражданской войной быт худо-бедно налаживался, и Борис решил вывезти Женю на полгода за границу и познакомить с родителями. После возвращения в Москву у четы Пастернаков родился сын Женя. На дворе золотился сентябрь 23-го года… Ульянов-Ленин находился при смерти, и уже приступил к исполнению обязанностей генсека рябой усатый вождь. Творческая интеллигенция, выбравшая жизнь при большевиках, надеялась на то, что все постепенно устаканится. Борис Пастернак зарабатывал переводами своих любимых грузинских поэтов, но и для себя писал много и удачно. Кровавые послеоктябрьские годы сменились временным относительным затишьем…
Когда в апреле 30-го грянул выстрел Маяковского, пуля срикошетила и в 40-летнего Пастернака. Самоубийство человека, с которым Бориса связывала дружба-вражда, обострило внутренний разлад, семейные неурядицы и творческую неудовлетворенность Пастернака. «Он, сам себя сравнивший с конским глазом», был в этом возрасте красив как никогда. Аристократично вылепленная голова, яркие янтарные глаза, губы африканского бога моментально привлекали внимание и мужчин, и женщин. Даже его искусно скрываемая хромота придавала походке легкость и изящество. (В 13 лет Боря упал с лошади и долго лежал в гипсе, нога срослась неправильно, и он прихрамывал всю жизнь, но так, что никто об этом не догадывался).
