Бросать окурки прямо в океан,
Купить себе приличную тойоту,
Включать мотор и кондиционер
И рано утром мчаться на работу,
А по субботам ездить на пленэр
Иль, скажем, в дивный город на Гудзоне.
Там Чайна-таун, Сохо и Гарлем,
И в каждом вот таком микрорайоне
Гуляет белозубый дядя Сэм.
Там опера с балетом в Линкольн-центре,
Там гитаристы в здании ООН
Во время ланча, словно в Ленконцерте,
Поют без фонограммы в микрофон.
Там негритянки ходят, как блондинки,
Там Гринвич-Виллидж – райский уголок
Где джазовые крутятся пластинки
И уж давно не популярен рок.
Там Статуя Свободы, как Венера,
По вечерам над островом парит,
Там плавны и изысканны манеры
И в словаре нет слова «дефицит»!
Америка! Неоновая сказка!
Край эмигрантов, новый Вавилон!
Друзей моих расчетливою лаской
Ты обогрела, словно поролон.
Они довольны, им всего хватает,
Живут себе, не помня о былом,
Пьют меньше, меньше спорят и читают
И уж совсем не лезут напролом!
Зовут меня: приедешь – не заплачешь,
Цивилизованная жизнь, заметь,
Америка и целый мир впридачу!
А я в ответ: о чем я буду петь?
Без наших ледяных водоворотов?
Без нашей неразбавленной тоски?
И, как баран на новые ворота,
Смотрю на них совсем о-те-чес-ки.
Ну, вот и все. Эх, размечталась сдуру!
Мне места нет в неоновом раю.
Куда я денусь от своей бандуры,
Звучащей лишь у бездны на краю?
– Саша, я больше не могу оставлять тебя одну. Поэтому я выезжаю в Солт-Лейк-Сити. Из Сан-Диего мне добираться часов 17, буду к утру после твоего концерта. Проблема в том, что сестры Катя и Маша, в подвале которых ты поселилась, запретили мне приближаться к Солт-Лейку на триста миль после очень неприятной истории. Я в ней, честное слово, не виноват! Так что я тайно остановлюсь в одном доме, куда тебя доставит Гоша. А ты скажи Кате, что он подвезет тебя на автостанцию.
– Я помню, Лева, что ты – персонаж Достоевского. Но при чем здесь Фенимор Купер? Если тебе хочется играть в индейцев, пожалуйста, только без меня! Как это можно запретить человеку на триста миль приближаться к городу? Мне после всех бед, которые ты произвел (на мою голову!), еще не хватало разбираться с Катей и вешать ей лапшу на уши.
– Ладно, я попрошу Гошу с ней разобраться. А тебе позвоню, как только доеду до Солт-Лейка.
Незадолго до концерта Саша выползла из подвала. Сестры-хозяйки оглядели ее с ног до головы.
– Да тебя просто не узнать! – сказали они, выпуская дым из четырех ноздрей.
