– Слушайте, вас же молния чуть не убила! Очень было страшно?
– Да нет. Я только успела пожелать: если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой. А куда мне было деваться? Не убегать же с воплями со сцены. Если честно, в этом противоборстве с молнией, похожем на русскую рулетку, есть какой-то особый кайф!
После грозы, чудом не закончившейся смертоубийством, народ гулял напропалую. Но Саша вдруг почувствовала чудовищную усталость. Супруги Павичи были поглощены народным гуляньем, и подопечной гастролерке неловко было напоминать им о том, что после ночного перелета из Канзас-Сити в Денвер и экстримного грозового концерта ей хочется не только присесть, но и прилечь перед дальней дорогой. Часа в два ночи супруги вспомнили о подопечной и, тяжко вздохнув, повезли ее на ночлег.
Утром в доме Павичей раздался звонок. Звонили Гоша и Леопольд, оставшиеся ночевать в лесу в привычном для Леопольда палаточном интерьере. Они сообщили, что автомобильчик стоит под кустом и не желает трогаться с места. Для того, чтобы его реанимировать, нужно срочно купить запасную батарею и привезти ее под куст.
Так что вместо осмотра достопримечательностей Денвера Павичи, прихватив Сашу с чемоданом, отправились в магазин за батареей. Потом они поехали на встречу с Гошей и Леопольдом. По дороге к указанному кусту становилось все жарче, и Анчарова серьезно задумалась, на что же она себя обрекла, променяв автобус на парализованный автомобильчик. Встреча с товарищами из Юты у куста на солнцепеке не предвещала ничего хорошего. Новая батарея заставила дохлую колымагу зарычать и с трудом сдвинуться с места. Температура воздуха достигла 37 градусов по Цельсию и неудержимо стремилась вверх. Саша знала наверняка, что без кондиционера при такой жаре она живой до Солт-Лейк-Сити не доедет. Анчарова попыталась донести эту медицинскую информацию до Павичей. Семен и Фая реагировали весьма странно.
– Зачем же ты просила Леву найти тебе машину? Ехала бы на автобусе! На хорошем автомобиле из Солт-Лейк-Сити в Денвер и обратно никто не поедет! – приторно-сладко сказала Фая, любовно поглаживая обивку в своем мерседесе.
– У меня вылетело из головы, что Мышкин – траблмейкер! Он продюсирует беды даже из самых лучших побуждений! – едва сдерживая слезы, ответила Саша. – Я не сяду в машину без кондиционера в 40-градусную жару! Через почаса меня из нее вынесут.
Семен Павич недовольно посмотрел на гастролерку. Трудно было поверить, что еще вчера вечером он восторженно говорил, что концерт Александрины – лучшее, что ему довелось слышать за все годы эмиграции. Семен вышел из мерседеса, пересел в едва оживший автомобильчик и через несколько минут вернулся весь в испарине под кондиционер на свое водительское место.
