А потом ярко светило солнце, и на качелях качалась кукла, а я… нет, это была не я! Что-то вроде расщепления сознания, сказал Ник. Моего сознания – но зачем?!
– Ник, может быть… это было случайно?
Я смотрела на него в упор, и он кивнул головой – нетвердо, несмело, он отвел утомленные покрасневшие глаза, слишком честные, чтобы не быть открытой книгой. Как было бы хорошо – если бы случайно, если бы просто забыли убрать прожекторы после очередного жульнического шоу, а я по неприятному, но не настолько уж роковому совпадению попала под воздействие этого безусловно запрещенного «восьмого луча». Если бы можно было на этом поставить точку, ведь все кончилось хорошо, моя девочка жива и здорова, и летом мы с ней поедем в гости к хорошему бородатому парню-компьютерщику, веселому и честному… Слишком.
– Нет, – медленно сказал Ник. – В предыдущей записи, где девушка-блондинка, те два прожектора светили нормально. Фильтры на объектив накрутили перед вашей пробой.
Я напряглась – самая верхняя, тонкая, готовая лопнуть струна. Расщепить мое сознание. Непостижимым образом слить его с сознанием убийцы Роми – одного из двух, о которых писали в газете. Не случайно, целенаправленно… Кому-то зачем-то это было нужно, мне не важно, зачем, важно – кому. Сейчас я возьму себя в руки, я буду спокойна-спокойна, и я узнаю.
– Ник, – мой голос звучит извне, звучит твердо и почти равнодушно. – Теперь нам надо выяснить, кто был тогда на студии, кто мог это сделать. Кто имел доступ к этому «восьмому лучу», уже пользовался им, наконец… Ваш компьютер должен это знать.
И тут Ник остановился, и это получилось так резко, неожиданно, страшно. Он повернулся вполоборота, лицом ко мне, наши глаза встретились.
– Мой компьютер знает все, – сказал Ник, – но я не буду его об этом спрашивать.
– Почему?!
Медленно, раздражающе медленно Ник вынул из кармана джинсов пачку сигарет, зажигалку, закурил – а я и не знала, что он курит, да что там – я его совсем не знала… Мы стояли так близко, друг против друга, и ветерок нес клубы дыма прямо мне в лицо – и это выводило меня из себя, меня вдруг стало выводить из себя каждое его движение. Я повторила – тихо, сквозь зубы:
– Вы мне можете объяснить, почему?
– Могу, – Ник затянулся и отбросил сигарету. – Кто бы это ни был: это слишком могущественные люди, чтобы вы вступали с ними в борьбу. Вы погубите и себя, и свою дочь. Я же вижу, вы не сумеете вовремя остановиться.
– И делаете это за меня?!
