Дед торопился. Силы быстро покидали его. Надя все поняла, о чем говорил дед. Не глупая. Только бы дед не умер.
Прибежали двое мужиков с каталкой. Однако носилки с дедом поднять им оказалось не по силам. В помощь позвали еще одного. Вчетвером, включая Надю, они подняли носилки и положили на каталку. Очередь теперь за хирургом. Только бы попался знающий. Не дилетант…
– Что с ним? – спрашивала Надя медсестер.
– Откуда мы знаем, – отвечали те. – Врач разберется… Повезло твоему деду: хирург свободен как раз…
– Я буду ждать окончания операции. Можно?
– Дело твое. Жди… Но лучше ты шла бы домой, отдыхала. Силы еще понадобятся…
Силы? Она столько их сегодня растратила, что даже и не знает, почему до сих пор стоит на ногах. Ее втоптали в грязь, словно тряпку. Однако она сделала так, как учил ее дед. Учил он вокруг да около, но она все равно поняла.
Через два часа к ней вышла операционная сестра.
– Вы Надежда? Идите домой. Все хорошо. Зашили ему сосуд в паху…
Слава богу. Она пойдет завтра в церковь и поставит свечку.
Надежда вышла из больницы на улицу. Автобусы и троллейбусы уже не ходили. На выходе из больничного городка виднелись такси. На часах шел второй час ночи.
– Куда прикажешь, красавица? – спросил из «Волги» темнолицый мужик. – Мигом доставлю.
– До «Волжанки»… Там я сама доберусь.
– «Доберусь…» Зачем так? Доставим до места.
В салоне у мужика было пусто. Девушка села. На всякий случай у нее в кармане баллончик.
Мужик придавил педаль газа и понес ее мимо парка. Через десять минут она уже была на месте. Света в окнах квартиры не было: отец с матерью спали.
Надежда вошла в подъезд, своим ключом открыла дверь и вошла, внутренне сжавшись и едва соображая. Одно было ясно – надо пока что молчать. Пусть спят до утра. А там видно будет.
Не успела раздеться, мать из спальни вышла. Взлохмаченная. Приснилось, наверное, что-то. Сейчас начнет гадать, что к чему. Если покойник, то к дождю, среди зимы. Если вши, то к большим деньгам или крупным подаркам.
– Где тебя носит?…
Проскрипела и подалась на кухню – в горле промочить..
Надежда продолжала молчать.
– Оглохла, что ли? – спрашивала мать, глотая воду.
– Что я маленькая, что ли?
– Не маленькая. Но и небольшая! А говорить надо. Когда тебя спрашивают…
– У Маньки задержалась…
Подобного ответа, похоже, оказалось достаточно. Мать задумчиво посмотрела в лицо дочери, зевнула, до отказа разинув рот, и взялась за ручку двери.
– А мы тебя ждали-ждали – нет ее! Запропастилась. От рук отбиваться стала. Утром с тобой отец поговорит.
