Сталин. Энциклопедия | страница 15
Сталин не признавал обращения к нему «Иосиф Виссарионович» (тем более «Дорогой Иосиф Виссарионович»). Он просил обращаться просто «товарищ Сталин». Когда И.В. Сталину было присвоено звание Маршал Советского Союза, его по-прежнему следовало называть «товарищ Сталин». Сам И.В. Сталин ко всем обращался по фамилии или на «вы». И только Шапошникова называл по имени-отчеству – Борис Михайлович, затем Рокоссовского – Константин Константинович.
Был прост в общении, внимателен к собеседникам и быстро улавливал основную мысль, суть обсуждаемого или решаемого вопроса. Сталин никогда не путал и не забывал фамилии собеседников или явившихся по его вызову. Требовал, чтобы ему отвечали четко, со знанием дела и не терпел желающих подладиться под его настроение или под его понимание проблемы. Любил юмор и шутку. Смеялся редко и как бы про себя.
И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов. Декабрь 1935 г.
«В манере поведения Сталина, – писал А.А.Громыко, – справедливо отмечали неброскую корректность. Он не допускал панибратства, хлопанья по плечу, спине, которое иной раз считается признаком добродушия, общительности и снисходительности. Даже в гневе, а мне приходилось наблюдать и это, Сталин не выходил за рамки допустимого. Избегал он и нецензурных выражений».
До Отечественной войны И.В. Сталин часто бывал на природе, рыбачил, сам готовил шашлыки. Ел он мало, если и пил, то предпочитал только грузинские вина, которые иногда разбавлял виноградным соком. «Однажды в августе 1942 г., – вспоминал А.Е. Голованов, – британский премьер взял бутылку армянского коньяка и наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень. Я уже слышал, что Черчилль способен поглощать большое количество горячительных напитков, но таких способностей за Сталиным не водилось. Что-то будет?
Почему, и сам не знаю, мною овладела тревога. За столом шла оживленная беседа, звучала русская и английская речь. …Я впервые увидел, что можно вести разговор на разных языках так, словно переводчика не существует. Черчилль на глазах пьянел, в поведении же Сталина ничто не менялось. Видимо, по молодости я слишком откровенно проявлял внимание к состоянию двух политических деятелей: одного – коммунистического, другого – капиталиста, и очень переживал, чем все это кончится…
Распрощавшись, Черчилль… покинул комнату, поддерживаемый под руки. Остальные тоже стали расходиться, а я стоял как завороженный и смотрел на Сталина. Конечно, он видел, что я все время наблюдал за ним. Подошел ко мне и сказал: «Не бойся, Россию не пропью. А вот Черчилль будет завтра метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал…» – И он твердой, неторопливой походкой вышел из комнаты».
