Предание о взятии Кыркора сильно напоминает собою библейское сказание о взятии Ерихона евреями и тем обнаруживает смешение правдоподобного с вымыслом. Но любопытно, что первоначальными обитателями Кыркора признается какой-то народ ас, этнографическое определение которого у крымских историков довольно смутное: один называет асов племенем монгольским, другой – татарским. Важно то, что караимы во всяком случае не считаются коренными жителями Кыркора, а водворенными в нем в позднейшее время по воле татар, вследствие чего крепость и получила другое имя – Чуфут-Калэ – «Жидовский город», которое постепенно совсем заменило прежнее его наименование. Объяснение причины выселения татарами караимов из прежнего их места жительства в Бакчэ-Сарайской долине на крутизну Кыркора тоже не кажется невероятным, ибо оно согласуется с образом жизни и нравами татар: степнякам, проводившим полжизни на коне, действительно, ни к чему была не нужна крутая и безводная скала Кыркора; плоская низменность около него, обильная водными ключами, имела для них большую привлекательность, и потому им легко могла придти в голову мысль вытеснить из этой последней проживавшее там чуждое им по племени население и основать свой собственный юрт, положивший основание будущей новой столице ханства – Бакчэ-Сараю. Последний соединял в себе важные достоинства, чтобы служить местом главной ханской стоянки: будучи удобен для жительства низменностью своего местоположения, он находился в то же время возле такой неприступной возвышенности, каков был Кыркор, куда в случае внезапного нападения всегда можно было укрыться, как это и случалось с Менглы-Гераем[341].
Говоря о водворении караимов в Кыркоре, крымские историки однако же не дают известий о том, что сталось с сидевшими в нем дотоле асами. О поголовном избиении их, или вообще о какой-либо резне, ничего не говорится. Долина и ущелье, занимаемые Бакчэ-Сараем, и теперь кишат людьми разнородных национальностей: там есть и татары, и армяне, и караимы, и греки, и бухарцы, и цыгане, со множеством подразделений последних на какие-то цеховые роды – кэмэнчи, аюджу, гурбэт и т. д. В жалованных грамотах роду беков Яшлауских на доходы с жителей Чуфут-Калэ обыкновенно рядом с караимами упоминаются армяне. Можно думать, что татары, овладев Кыркором, загнали туда всех без различия иноплеменников, которые казались им одинаково враждебными и которые, сидя в Кыркоре, очутились как бы в постоянной осаде без надежды на свободное сообщение с окрестностями, и чрез то были лишены всякой возможности к дальнейшему неповиновению и сопротивлению татарской власти. Но какие установились взаимные отношения между самими разноплеменными обитателями Кыркора, на это ответить пока трудно. Видно только, что караимы возобладали над прочими народностями, судя по позднейшему переименованию прежнего Кыркора в Чуфут-Калэ. Но и они загадочное племя: по типу лица и по религии они сродни евреям; наречие же, которым говорят, принадлежит к тюркским и содержит в себе архаизмы, показывающее близость его к одному из старейших тюркских наречий – джагатайскому. Далее замечательно, что с одной стороны большинство надгробий прилежащего в Чуфут-Калэ кладбища носит еврейские надписи, относительная древность которых составляет предмет ученых споров; с другой стороны, среди самого Чуфут-Калэ находится татарско-мусульманская гробница Ненекэ-Джан-хаными, дочери Токтамыша, и относительно этой гробницы можно думать, что в склепе ее лежит несколько покойников какого-то татарско-мусульманского знатного рода. Все эти комбинации обращают на себя внимание своею странностью и загадочностью, окончательно сбивающей с толку в вопросе об этнографической принадлежности первоначальных строителей и жителей Кыркора. Одни усиленные и тщательные археологические изыскания на местах древнейших поселений караимских в Крыму, может быть, сколько-нибудь подвинут этот вопрос к решению. Без этих же изысканий и разные конъектуры относительно настоящей формы имени Кыркора никогда не достигнут желаемой несомненности. Свод этих конъектур сделан у А. Я. Гаркави в упомянутой нами его статье «О происхождении некоторых географических названий местностей на Таврическом полуострове» с его собственными соображениями касательно этимологии имени «Кыркор», или «Кыркер» из индо-европейского корня
