Эрвин резко ударил Иванова по лицу раскрытой ладонью.
— Второе предупреждение…
Иванов с ревом кинулся на него. Он был тяжелее и сильнее Эрвина, но Эрвин намного превосходил его ловкостью. До бича и обсидиановых ножей дело не дошло — хватило одной подножки и болевого приема. Потом Эрвин возил Иванова физиономией по земле, а тот пытался орать и выплевывал лесной сор.
— Я человек очень чувствительный, — сказал Эрвин, когда противник перестал сопротивляться и был отпущен. — Не терплю лжи, такая уж у меня слабость, привыкай. Третье предупреждение тебе совсем не понравится. Да ты садись, садись…
Иванов, сопя, сел.
— Как ты понял? — глухо спросил он.
— Врать надо уметь, а ты не умеешь. Сковородка дрейфует в северной среднеширотной циркуляции, никогда не покидая ее пределов. Там бы ты и остался, если бы выпал с борта в воду. Тебя принесло сюда северное прибрежное течение, и ты провел на дереве никак не более десяти-двенадцати дней. Ты сопровождал груз на материк, и уже в прибрежных водах что-то случилось… Что?
И без того красный Иванов сделался багровым.
— Убью его…
— Того, кто столкнул тебя за борт? — осведомился Эрвин. — Коммерческие интересы или личная месть?
— Коммерческие…
— Конкурент, да? Впрочем, мне плевать, это твое дело. А что думаешь делать дальше?
— Сказал уже: убью его! — прорычал Иванов.
— Ну-ну. Похвальное намерение. А как?
— Доберусь до материка или до Сковородки — уж я найду как!
Прежде чем как следует озадачить собеседника, Эрвин выдержал паузу.
— Ты знаешь, что это Счастливые острова?
— Ну допустим, — буркнул Иванов.
— Допускать мы ничего не будем. Знаешь или нет?
— Ну знаю…
— На Счастливых островах должны жить счастливые люди, — сказал Эрвин. — Вот я и есть счастливый человек. Приговорен к счастью. А еще я самый свободный человек на Хляби. К свободе я тоже приговорен. Доступно?
— Не понимаю.
— Чего тут не понять. Я дошел сюда, а ты доплыл. Обоим повезло. Оба свободны и счастливы.
Иванов заворочался.
— Издеваешься?
— Обрисовываю положение. Чтобы дошло. Тебя будут искать?
— Нет, наверное…
— Логично. Упавший за борт считается утонувшим. Или съеденным. Да спасатели сюда, наверное, и не сунулись бы. Это же Счастливые острова, проклятое место.
— Проклятое?
— Проклятое, потому что оно для таких, как я. Что ж ты так туго соображаешь? Думаешь, почему тут спокойно, тихо, жить можно, а цивилизации никакой нет? Да потому, что это не Земля, не Терра, не Твердь и даже не Прокна какая-нибудь, а захолустная планета. На Счастливые острова цивилизация не придет. Ты да я — вот и вся цивилизация. Отсюда нет выхода. Дошло наконец?
