Дверь открыла невысокая, очень худая женщина с измученными глазами. Я представился, она тихо кивнула. И я сразу понял, что она меня ждала. Не меня лично, разумеется, а кого-то из милиции. Я вообще всегда весьма внимательно отслеживаю реакции людей. Они дают достаточно много нужной информации, потому как притворяться могут только очень немногие. Затем она произнесла явно заготовленные слова: Кирилла нет дома уже несколько дней, он уехал с друзьями на дачу, адреса она не знает, телефон не отвечает — видимо, разрядился.
Жили они в двухкомнатной квартире в панельной девятиэтажке с крохотной кухней и совмещенным санузлом с сидячей ванной. Я попросил ее показать мне комнату Кирилла. Она послушно кивнула и распахнула дверь. Едва взглянув на узкую комнатушку, сразу понял, что в ней убрано все, что могло напоминать об увлечениях сына, — со стен были явно сняты висевшие там картинки и плакаты, о чем свидетельствовали следы на обоях. Комната выходила на солнечную сторону, поэтому следы были отчетливые. На одной из стен я заметил след от массивного креста.
Хозяйка квартиры даже не спросила меня, зачем я пришел. Значит, сын ей в чем-то признался. Я прикинул, стоит ли мне прямо сейчас жестко давить на нее… Конечно, нужно было бы. Но от женщины так несло горем и страданием, что я просто пожалел ее. Пусть даже она что-то знает, хотя Кирилл вряд ли рассказал ей все, но заставлять мать выдавать своего сына… Она же потом всю жизнь будет мучиться, знаю я такие истории.
Сделав вид, что поверил ей, я как можно мягче и спокойнее сказал, что сын ее может обладать нужной нам информацией, поэтому как только объявится, пусть позвонит мне. Так будет лучше для всех. Господи, что еще я мог для нее сделать?
Я был уверен, что Кирилл болтается где-то поблизости, он не из тех, кто может уйти в бега. Так что появление его было делом нескольких дней, на сей счет я не беспокоился. К тому же участковый Валуев оказался вполне серьезным дядькой, который свое дело знает.
Думал я о другом. Если Кирилл причастен к убийству Садоводова, то вряд ли он играл там главную роль. Организовать такое дело, заманить в специально подготовленную квартиру, а потом убить крепкого мужика, который сопротивляется изо всех сил, вряд ли по силам такому хлипкому истерику, которым был Кирилл. Значит, были и другие? Более сильные и жестокие. А вот сколько их было — вопрос.
Кирилла уже на следующий день привела мать, держа за руку. Глядя на унылого парнишку, прятавшего глаза, на его хилые плечи и руки, я сразу понял, что был прав в своих выводах — у такого должны были быть сообщники, сам он мало на что годен.
