Через день Багринцев вызвал Тишина еще раз. Рассказал о визите в поликлинику. И о том, что вчера к нему заходил адвокат его жены, который обратился к специалистам в области гомеопатии, и они дали ему заключение, что в крайне малых дозах мышьяк не только не является ядом, но и может, напротив, оказать благотворное влияние на здоровье.
Тишин тяжело задумался.
— Слушайте, а что у вас с женой год назад произошло? С чего вы стали на нее руку поднимать?
— А-а…
— Ну, а все-таки?
— Понимаете, товарищ следователь, понял я, что не тянет меня к ней… Не получается ничего. Да если бы только с ней!.. Ну, я и вбил себе в голову, что ослабел я, как мужик, из-за нее…
Багринцеву вдруг пришла в голову шальная мысль.
— А сейчас как?
— С этим делом? Сейчас порядок. Проверил, и не раз! — гоготнул Тишин.
И вдруг уставился на следователя, что-то ворочая в мозгах.
— Вы что, хотите сказать, что это Тонька меня? Своей отравой вылечила?
— Не знаю, я не специалист, но совпадение по срокам — полное…
— Ну, Тонька, ну, ведьма!..
Вернувшись из суда, Моторина заглянула к Багринцеву.
— Радуйся, дали твоей отравительнице условный срок. Доволен?
— Да я тут при чем?
— При том. Адвокат только и говорил, что она мужа от импотенции вылечила! Теперь такое начнется!
— Да что начнется?
— А то, что все бабы в городе начнут своих импотентов мышьяком выхаживать. Только как Тишина жалеть не станут — сыпать будут от всей души!
— Ничего себе! — не удержался следователь Томилин. — Что тут творилось? Прямо какой-то этюд в багровых тонах… Хоть Шерлока Холмса приглашай!
— Ишь ты, какой шустрый — Шерлока Холмса ему подавай, — пробурчал я, стараясь не наступить на лужи крови, которыми был залит весь пол кухни. — А своими извилинами пошевелить… А, Томилин, что — слабо? И потом ни хрена этот Холмс не помог бы — что он в нашей жизни понимает? Ничего…
Бормоча эту ерунду, я в то же время внимательно осматривал место происшествия.
Труп лежал в углу просторной кухни. Это был мужчина лет сорока в джинсах и светлой рубашке, разорванной на груди и сплошь покрытой пятнами крови. Ран было множество, слишком много не только для профессионального убийцы, но и для нормального человека, схватившегося за нож во время драки или ссоры. Обычно такое бывает, когда убийца или маньяк пьян до безумия или находится в состоянии аффекта. К тому же несколько ран выглядели необычно — человека не били ножом, а просто полосовали.
Судя по разгрому, который царил вокруг — были содраны даже шторы и карниз, — убитый сопротивлялся, пока были силы. Правда, имелась одна странность — на кухне не было стола и валялся всего один стул. Стол и другие стулья, видимо, заранее вынесли. Зачем? К чему-то готовились?
