Не могу я на все это спокойно смотреть, душу мне выворачивают наизнанку. Я могу понять, когда человек буханку хлеба украл, чтобы с голоду не сдохнуть. Но когда врач продал все запасы донорской крови в больнице и ему не с чем операции делать — понять не могу… Нет, лучше с дедом Друзом на лавочке на солнышке греться.
Старый Друз сиял, как намасленный блин. Оказывается, во время отсутствия Абелина он провел давно задуманную войсковую операцию против пацюков. Операция прошла блестяще. Всем сельским пацанам было сказано: тот, кто принесет в дом старого Друза крысоловку, поставит, где укажут, а потом принесет пойманного пацюка, получит сразу десять рублей. Пацаны тянулись в дом Друза несколько дней, были даже и девчата. Крысоловки расставили по все углам подвала, а в объявленный день пришли их забирать, так как семейство Друза даже подходить к ним боялось. Друз лично принимал каждого пацюка, визжащего от злобы и страха, а взамен вручал десятку.
Прием боевых трофеев к приезду Абелина и Желвакова был закончен, и им только оставалось слушать хвастливые речи старика, гордого собственной смекалкой. Решив покурить на свежем воздухе рядом со счастливым от собственной хитрости стариком, Желваков бросил в стоявшую рядом бочку с дождевой водой горящую спичку.
И тут из бочки вдруг полыхнуло адским пламенем, и раздался отвратительный и страшный визг, от которого у всех заложило уши. Желваков заглянул в бочку. Увиденное так ужаснуло его, что он невольно пихнул ее от себя. Бочка свалилась набок, и из нее врассыпную бросились по всему двору взятые старым Друзом в полон пацюки, горящие адским огнем.
Оказалось, разрабатывая план операции, дед Друз, увлекшись планами поимки, совершенно забыл о финальной стадии — куда пойманных гадов девать. И когда пацаны понесли их одного за другим, не нашел ничего лучшего, как сказать, чтобы они бросали их в бочку с «отработкой» — отработанным машинным маслом, которым Друз обычно покрывал доски забора, чтобы не тратиться на краску. Отработка пропитывала доски до такой степени прочности, что их уже не брали ни дождь, ни снег. А когда Желваков бросил туда спичку, она, само собой, полыхнула!
Горящие пацюки трассирующими патронами разлетелись по двору и скрылись из глаз. Но несколько нырнули в летний курятник, сколоченный из реек и фанеры, и чуть ли не сразу в нем занялось-загудело веселое пламя. И тут же раздался отчаянный петушиный крик и испуганный клекот кур.
