Прежде всего не верили в славное будущее революционного переворота ни старшие чины в Ставке, – Клембовский, Лукомский, Кондзеровский и другие, не ожидала от него ничего доблестного и хорошего и вся армия, ее солдатская масса, которая без Царя просто стала постепенно расходиться по домам и по пути производить беспорядки под влиянием погромной агитации революционеров всех партий. Никому, кроме Императора, русский солдат служить не захотел.
Однако были и лица, которые отозвались сейчас же на переворот и примкнули к программе временного правительства. В тот же день, когда Государь прощался со Ставкой или днем раньше через Могилев проезжал генерал Корнилов{156}, принявший назначение уже после переворота, т. е. от временного правительства, командующего войсками Петроградского военного округа{157}, силами которого произведена была Февральская революция. Я встретил генерала Корнилова в Управлении дежурного генерала. Он, не снимая пальто, с Георгием на шее, нетерпеливо ходил по комнате и разговаривал с небольшой группой офицеров генерального штаба, и когда кто-то сказал: «теперь необходимо восстановить порядок в запасных батальонах Петрограда и сократить по возможности засилье солдатских комитетов и оградить офицеров от произвола нижних чинов», – то генерал Корнилов ответил:
«Надо относиться с доверием к нашему солдату, надо понять его восторг по случаю падения «самодержца и царизма», простить некоторые крайности и, поверьте, все уляжется и порядок можно будет держать и «свободная» армия России покажет чудеса».
Генерал Корнилов, небольшого роста, сухой, с голым калмыцким лицом и с быстрыми узкими глазами, говорил все это горячо, живо и видимо верил тому, что он сообщил своим более молодым собеседникам.
Я не ввязался в эту беседу, и мне было странно слушать эти слова от Корнилова, которого несколько месяцев тому назад, кажется после бегства его из плена, я встретил в той же Царской Ставке и я знал наверное, что он хлопотал, чтобы его удостоили приглашения на Высочайший и завтрак и обед, так как он видит Государя редко и ему хотелось бы «иметь счастье» побывать за Царским столом дважды. Кажется, желание Корнилова было удовлетворено.
Теперь, слушая эти пылкие слова генерала Корнилова, я не мог понять, когда же он был искренний, а между тем о нем отзывались как о человеке правдивом и честном, боевом солдате.
После завтрака 6-го марта у Государя, на котором, как и в первые дни, присутствовала Императрица-Мать и только ближайшие из свиты, Их Величества отправились в поезд Государыни Марии Федоровны и Государь оставался там опять до позднего вечера.
