Революция, или Как произошел переворот в России | страница 90
Вечером 4-го марта я пошел к Клембовскому; он только что вернулся от Алексеева, который по прямому проводу говорил с военным министром Гучковым. Он передавал мне свои впечатления о нововведениях по армии. «Я только что сказал своему денщику, что теперь приказано ему говорить Вы и он должен называть меня не Ваше Высокопревосходительство, а господин генерал». «Совсем это напрасно, ответил солдат, позвольте В. В-ство просить, чтобы по-старому было». Гучков все убеждает нас с Михаилом Васильевичем, что надо понять необходимость всех этих скороспелых реформ, а я убежден, что из всех этих революционных преобразований выйдет развал армии. «Вот и сидим мы с Вами, – обратился он ко мне, – и должны соображать, когда придут наши новые революционные солдаты и переколят нас штыками». Все это высказывалось генералом спокойно с некоторым юмором.
Да, не только радостей было мало в Ставке по поводу событий начала марта, но и жизнь в Могилеве стала тревожна. Невольно приходило в голову, как преступна была решимость наших высших командных лиц примкнуть к революционным выступлениям Думы и просить и настаивать у Государя оставить трон. Каждый час пребывания в Ставке и все события, происшедшие после 2-го марта, убеждали всех о погибельности этого шага для России.
Поздно вечером скороход Климов пришел ко мне и доложил, что завтра, 5-го марта, в воскресенье будет обедня в присутствии Их Величеств в штабной церкви на берегу Днепра.
В Ставке – Могилев
Воскресенье, 5-го марта{145}.
Холодный ветер дул из-за Днепра. Старая церковь Св. Троицы, построенная борцом за православие, Белорусским епископом Георгием Конисским, окруженная каменной оградой, была переполнена. Стояли рядами солдаты, а по середине прохода и спереди, ближе к алтарю, все заполнили генералы, офицеры и служебный персонал Ставки. Служил весь штабный притч с превосходным, хотя и небольшим, хором певчих. Служба проходила по обычаю благолепно и благочинно. Государь и Императрица прибыли к началу службы и прошли на Царские места за левой колонной против северных дверей. Тут размещено много пожертвованных в Ставку образов, поставлены два простых деревянных кресла, разостланы ковры, теплятся лампадки. С переезда Ставки в Могилев храм Св. Троицы служил штабной церковью.
В храме стояла удивительная тишина, и глубоко молитвенное настроение охватило всех пришедших сюда. Все понимали, что в церковь прибыл в последний раз Государь, еще два дня тому назад Самодержец величайшей Российской Империи и Верховный Главнокомандующий великой Русской армии, с Матерью Своей Императрицей, приехавшей проститься с Сыном, бывшим Русским Православном Царем. А на ектеньях поминали уже не Самодержавнейшего Великого Государя Нашего Императора Николая Александровича, а просто Государя Николая Александровича. Легкий, едва заметный шум прошел по храму, когда услышана была измененная ектенья.