Помню все находившиеся при этой встрече Царицы-Матери с оставившим престол сыном Ее Императором Николаем II, были поражены той выдержкой, при которой произошло это первое между ними свидание после того, как совершился величайший в истории России акт – результат страшной революции во время небывалой мировой войны.
Долго никто не говорил, боялись как будто нарушить своим голосом серьезность встречи. Помню, особняком держался генерал Алексеев, около него никого не было. Он был смущен и взволнован.
По выходе из сарайчика Государь и Императрица-Мать сели в автомобиль и проследовали в дом, где жил Его Величество, и долго там оставались наедине друг с другом. Затем к вечеру Государь отправился с Матушкой Своей в Ее поезд, откуда вернулся к себе только к ночи.
Вместе с Императрицей Марией Федоровной прибыли управляющий Ее двором, шталмейстер князь Шервашидзе{135}, состоящий при Ее Величестве, свиты Его Величества генерал-майор князь Сергей Долгорукий{136} и фрейлина Ее Величества графиня Менгден{137}. Все они оставались в поезде вместе с Ее Величеством и во все дни пребывания Императрицы-Матери в Могилеве.
А события все неслись и неслись. Все грознее и грознее развертывалась революция. Уже стало известно, что великий князь Михаил Александрович принужден был отказаться принять престол под давлением и угрозами деятелей революции. «Временное правительство», свергнув законного Государя Николая II, торопится не допустить до трона нового Царя, им же указанного. Уже менее чем через сутки после того, как депутаты Гучков и Шульгин вернулись из Пскова с манифестом о передаче Российской державы Царю Михаилу, совершился новый акт революции. Поразительно то, как члены «правительства», эти лица, «доверием страны облеченные», в первые же минуты своей власти не попытались оградить великого князя Михаила Александровича от случайностей и произвола. Главный деятель первых часов и дней революции председатель Государственной думы Родзянко, а затем и само «временное правительство» допустили превратить здание Думы в какую-то площадь для митингов, для революционных оргий, для приема депутаций бунтующих солдат и не попыталось даже организовать порядок в городе и самой Думе. «Знаток военного дела» новый военный и морской министр Гучков с первых минут своей «преобразовательной деятельности в военном министерстве» признал совет рабочих и солдатских депутатов{138} и вероятно надеялся, что с помощью этих новых военных организации «свободная» армия процветет. Военный министр «временного правительства» не нашел даже необходимым дать охрану великому князю Михаилу Александровичу, который проживал в это время в Зимнем дворце
