В одной стране: Заговор обреченных, Три года спустя [Пьесы] | страница 11

Пино. Нет, мы были лучше в ваши годы, мы были человечнее, мы понимали нечто высшее… Обвинять отца! И в чем? Бог мой, весь век мне казалось, что я сею семена добра… Что выросло из этих семян? Раздор… И где? В моем собственном доме!

Марк. Если бы только в твоем доме… Во всем мире! Пойми, отец, во всем мире… Мюнхен — ваше дело, Гитлер — ваше дело, план Маршалла — ваше дело, новая война — тоже ваше дело, ваших блюмов и шумахеров, ваших даллесов и прочей нечисти с Уолл-стрита.

Пино. Что я слышу! Тому ли я учил тебя?

Шум машины. Входят Макс Вента и Христина Падера.

Вента. Что с ней?

Марк. Здравствуйте… Там доктор. Рана не опасна. До свидания. (Уходит.)

Христина. Слава богу! Я пойду к ней! (Уходит.)

Вента. Ужасное злодейство, Пино!

Пино. И в кого стреляли! В Ганну Лихта, всю жизнь отдавшую народу… Пусть она коммунистка, фанатик, как все вы, но ведь ею движет добро, только добро…

Вента(он устал и не очень хочет спорить с этим стариком, он знает — переубедить его невозможно. Но он знает также, что спорить с Пино надо, спорить до хрипоты, безжалостно). Не делайте из Ганны Лихта добродетельную самаритянку, Пино. Верно: мы хотим добра, но далеко не всем. Народу — да. С врагами его Ганна была всегда беспощадна.

Пино. Вы не можете прощать людям их слабости, потому что не любите людей.

Вента. Нет, я беспрестанно могу повторять слова чеха Юлиуса Фучика: «Я любил вас, люди, и был счастлив, когда вы отвечали мне тем же, и страдал, когда вы не понимали меня».

Пино(отеческим тоном). Людям, жившим иными идеалами, вроде меня, невозможно понять нас… Вы создаете анархию в умах людей. (С отвращением.) Газета, которую вы редактируете, распространяет безумие. Вы называете это любовью к людям? Ужасно! Вы разделили мир на две половины, вы только того и хотите, чтобы эти половины вцепились в глотку друг другу…

Вента(терпеливо). Я слишком, уважаю ваши седые волосы, чтобы сказать все, что я думаю о вас.

Пино. Мы были всегда честны, редактор Вента.

Вента. Э, люди познаются на крутых поворотах, Пино, а они еще впереди.

Пино. Да-да! Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма, и вы стращаете им людей…

Вента. Ах, Пино, коммунизм давно перестал быть призраком! Да ведь и то сказать: для кого он страшилище, а для многих, для очень многих он сама жизнь… У него есть своя родина, свои армии, Пино…

Пино. И тюрьмы!

Вента. Да, потому что он окружен врагами. И даже здесь я вижу их — это вы!

Пино(оскорбленный до предела)