— В нашем случае, да.
— Давай выпьем за тебя.
Звон бокалов и терпкий вкус вина на губах.
— Как давно ты знаком со Стражем?
— Лет пятнадцать. Я… познакомился с ним практически сразу после консервации, тогда он еще не был Стражем, а был просто молодым колдуном.
— Я не знала, что у тебя есть такие друзья.
— Он больше чем друг. Сергей мой брат.
Я удивленно наклонилась вперед:
— В смысле?
— А что ты удивляешься, колючка? Думаешь, у одной тебя есть родственники? Нашей дорогой матушке крайне не повезло, она смогла родить долгожданную дочь только с третьей попытки. Сначала появился Сергей, а потом через пять лет я.
— Я не знала.
— А никто не знает. Мы из разных кланов, выбрали разный путь, мы по характеру и внешне совсем разные. Просто нас выносила в своей утробе одна и та же ведьма. — Димка отсалютовал мне бокалом и выпил все до дна.
Ни одна умная мысль не пришла мне в голову, поэтому взяла бокал и пошла к перилам смотреть на океан. И держаться подальше от Димы. Нельзя допускать лишнего.
И вновь тишина и шум прибоя.
— Он так сильно не любит ведьм?
— Знаешь, солнце, мне совершенно не хочется сейчас обсуждать Сергея.
Его голос внезапно раздался совсем рядом, и я быстро повернула голову, чтобы тут же испуганно замереть.
Дима оказался неожиданно близко. Его лицо с темно-синими глазами находилось всего в десятке сантиметров от моего. И взгляд такой… в нем давно уже не осталось лукавого огонька, мальчишеского задора. Нет, Дима был предельно серьезен и сосредоточен… на мне.
— Дима, — пропищала я, когда он встал за моей спиной и внезапно наклонился ближе, отнимая у меня бокал и отставляя его куда-то в сторону.
— Таня… Танечка, — легкий шепот у самого уха, вызывающий дрожь во всем теле. В ответ мне захотелось прижаться к его телу, ощутить тепло прикосновений.
— Дим, не надо, — прошептала, из последних сил пытаясь отодвинуться от него. Но впереди были только перила, а сзади он — большой и горячий.
— Почему? — Вопрос колдун сопроводил невесомым поцелуем в шею, а его ладони накрыли мою грудь.
Предательское тело тут же отреагировало на прикосновения — внизу живота заныло, а соски напряглись в ожидании ласки.
— Не надо.
Сопротивляться не получалось, даже мой голос прозвучал жалко, неуверенно.
И Соколов это тоже услышал, почувствовал.
— Ты же хочешь этого… Танечка…
Ладони нежно сжали грудь, заставив меня со стоном прижаться спиной к его груди. Бедрами я почувствовала его напряженную плоть и задрожала еще сильнее.
