Может, хоть это избавит от наваждения, от странных и непрошеных мыслей. От волны тепла, что возникает в сердце.
Но я точно не была готова к тому, что услышала:
— Не она… я не верил Разину… не до конца верил, что такое возможно… поддерживал, но не верил… глупец…
Все смущение разом пропало.
Папа? Выходит, отец все-таки имел какое-то отношение к сущности?
Не спорю, где-то в глубине души я знала, что он ставил какие-то эксперименты на нас. Но не думала, что такие глобальные. Ведь и мелких это тоже наверняка коснулось. Хорошо хоть наши сущности могли видеть только некроманты и Стражи, иначе не миновать проблем.
А самое главное, что теперь с этим со всем делать? Как «чистота» сущности отразится на нашей жизни? Какие бонусы подарит?.. И не придут ли когда-нибудь за нами, как за жертвами неудавшегося эксперимента, причислив к опасным тварям? Ведь если придут, остановить их не получится.
Но если подумать, то ничего особенного я за собой или мелкими не замечала. Никаких потрясающих способностей и талантов. Да и не могло их быть, тут дело в другом.
Родители запрещали мне даже думать об этом. После того памятного вечера, когда я случайно стала свидетельницей разговора отца с Сергеем, пыталась расспросить маму, во что папа ввязался. Но она категорически отказалась что-либо прояснять. Отделалась высокопарной фразой — он хочет изменить мир. Так что, когда Сергей велел мне делать вид, что я ничего не знаю о работе отца, мне особо не пришлось притворяться. Я на самом деле ничего не знала, только догадывалась. А потом уже и про догадки свои постаралась забыть, для всеобщей безопасности.
— Ольга… почему… зачем ты это сделала?.. — вновь зашептал Сергей в бреду, так и не открыв глаз. — Я ведь любил тебя…
Что?!!
И надо было мне в этот момент повернуться, чтобы поставить вазу на столик. От неожиданности рука дернулась, и вода оказалась на мне.
Вот черт!
Резко вскочила и поморщилась от противного ощущения стекающей по ногам ледяной воды. Освежает, конечно, но до чего же неприятно! Быстро подошла к раковине и, задрав сарафан до самой талии, принялась отжимать воду. Меня нисколько не волновало, что моя обнаженная филейная часть сейчас обращена прямо на Стража, все равно он без сознания. Затем аккуратно промокнула ноги вафельным полотенцем. Надо не забыть его постирать.
Чувствовала необходимость отвлечь себя хоть чем-то, чтобы прийти в себя после услышанного.
Выходит, он тоже любил когда-то. И Ольга, получается, мать Игоря? Или нет? Если так, то тогда он выслеживал и предавал огню не просто мать своего сына, а еще и женщину, которую любил? Тут два варианта — либо он законченный псих, либо она сделала что-то по-настоящему страшное. Даже не представляю, что это было. Я бы не смогла. Убить человека, которого любил когда-то, — это выше моего понимания и сил.
