А на что надеется полковник Юбер, затевая все это? О, с полковником все гораздо сложнее. Надо учитывать, что командир Поля первый месяц войны служил в Генеральном Штабе в Париже. Должность его была достаточно высока, он имел доступ к самым секретным документам. То есть, он прекрасно представлял себе, насколько слаба, дезорганизована и плохо оснащена французская армия и в какой степени командование этой армии бездарно, безответственно и зашорено. Понимание этого, помноженное на страшные неудачи начала войны, плюс личная трагедия — побег его дочери с цирковым акробатом — приводит полковника к сильнейшему нервному срыву. Он устраивает скандал на совещании Генштаба, он кричит на командующего, обвиняет того во всех смертных грехах и даже порывается ударить маршала Жоффра по лицу, приходится его оттаскивать. Командующий отстраняет полковника от работы в Генеральном Штабе и задвигает в провинцию, в Ниццу, безо всякого задания, в ссылку. Полковник пытается отправиться добровольцем на фронт, простым рядовым, ему не позволяют и этого.
Пока полковник едет поездом на юг, он предается мрачным раздумьям. Все их беды оттого, что они недостаточно информированы, они толком не знают, что творится в Германии, они полагались лишь на отчеты дипломатического корпуса, а с началом войны и этот скудный ручеек сведений пересох. Талантливые авантюристы-одиночки типа Мата Хари, известны всем, феноменально продажны и всегда работают даже не на две, а на три-четыре стороны одновременно, цена приносимых ими сведений — грош, а требуют они миллионы. Конечно, существует войсковая разведка, и работает она довольно эффективно, но лишь в прифронтовой полосе. Что творится в тылу немцев — не знает, по большому счету, никто. История поиска центра управления железными дорогами Германии показала это со всей наглядностью: до войны найти не успели, провели лишь несколько бесполезных диверсий, а сейчас все операции полностью остановлены, проблемы другие — как бы не сдать Париж и избежать оккупации. Полковник скрипит зубами и ругается в тишине своего купе. Потом он достает бутылку коньяка и решает напиться. После третьего стаканчика полковника осеняет.
Сразу по приезду он пишет генералиссимусу докладную записку с предложением создать в Ницце, вдали от тревог фронта, школу диверсантов-разведчиков. Понимая, что лишних денег у Республики на такие проекты нет, он заверяет, что готов организовать все на свои личные средства. Он просит лишь одобрения. Командующий не отвечает. Неизвестно даже, получил ли он вообще этот прожект. Но полковник принимает молчание Парижа за знак согласия. Он самовольно вселяется в здание бывшего Артиллерийского училища, и никто не осмеливается проверить его полномочия. Он находит нескольких отставных офицеров и сколачивает из них подобие штаба. Он поднимает старые документы из городского архива и мобилизует десяток минимально подходящих личностей, типа нашего художника-неудачника. Он лепит свою школу из ничего, из мусора и фантазий, работает днем и ночью, забывает спать и есть. Его нервный срыв только прогрессирует. Чтобы оставаться в форме, он начинает колоть себе разбавленный дистиллированной водой морфий. Наркотик ему поставляет некий врач-психиатр, толстячок с бородкой клинышком. За это эскулап ставит на курсантах школы совершенно предосудительные опыты с гипнозом. Невозможное в мирные дни становится нормальным в дни военного безумия.
