Да, когда-нибудь я стану женщиной. Природа свое возьмет. Я все понимаю. Но это не значит, что меня не пугают мои будущие чувственные влечения. Мне вдруг представляется почти пустое резюме сексуального опыта Джессики Холмс. Шестнадцать лет, опыт отсутствует. Хобби и интересы: чтение сентиментальных любовных романов, сбор информации об Итане, Итане Марксе.
Как ни странно, я совершенно спокойно могу представить, как занимаюсь сексом с каким-нибудь парнем (скажем, с Итаном, Итаном Марксом), но этот воображаемый секс мало чем отличается от воображаемой речи на вручении «Оскара». В фантазиях все получается идеально: очаровательно, оживленно, с подобающей долей скромности, — но в жизни вручение «Оскара» мне не светит. И вряд ли мне это нужно. Не знаю, смогу ли я лечь в постель с парнем и не чувствовать ужасающую неловкость, не изводить себя всякими мыслями и не терзаться вопросом, что все это значит. Наверное, смогу. Когда-нибудь. Но сейчас меня пугает сама мысль о такой обнаженности и беззащитности. Если честно, не просто пугает. Приводит в ужас.
— Значит, ты из Чикаго? — спрашивает Лиам.
Интересно, откуда он знает? У нас нет общих уроков, он на класс старше. Может быть, мама ему сказала? Может быть, он и есть Кто-то/Никто?
— Да. Мы недавно сюда переехали.
— Тебе здесь нравится? — Лиам то собирает волосы в хвост, то опять распускает. Каждый раз — одни и те же движения. Как будто смотришь на гифку.
— Вроде нравится, — говорю. — Я пока привыкаю.
— Да?
— Ага. — Я размышляю, достаточно ли интересен этот разговор, чтобы передать его Дри. Жалко, что я не умею поддерживать увлекательную беседу. Всегда боюсь ляпнуть глупость и поэтому предпочитаю молчать. Да и Лиам не особенно разговорчив. Наверное, тоже не знает, что говорить. — Привыкаю. Знакомлюсь с людьми.
— Надо тебя познакомить с Джем, моей девушкой. Она офигенная. Тоже, кстати, в одиннадцатом классе.
— А, Джем. Да. Кажется, у нас есть пара общих уроков, — говорю я как можно небрежнее, типа: Я знаю, кто твоя девушка. А про себя добавляю: Та еще стерва.
— Все будет нормально. Потом станет проще. Новеньким всегда тяжело, — говорит он. — Я тоже, когда пришел в группу, поначалу стремался. Они играют вместе, наверное, класса с восьмого, а я пришел только в прошлом году. Сначала было странно. После всего, что случилось. Но теперь мы почти одна семья. Они мне как братья. Тебе надо прийти нас послушать.
— Конечно, надо. Мне интересно. — Я говорю правду. Хотя бы потому, что смогу привести с собой Дри и укрепить нашу дружбу.
