«В тени Лубянки…» | страница 14



Вменялось в вину отцу Потапию также и многократное получение через Эжена Неве материальной помощи от Ватикана в начале 1920-х годов. Причем признание Потапием Емельяновым этого факта с объяснением, что деньги и продукты он получал для своих прихожан-крестьян именно в годы страшного голода в начале 20-х годов, следствием квалифицировалось как подкуп православных с целью обращения их в католическую веру, что и подтвердили «свидетели» из его села: «За переход в католичество Емельянов обещал и раздавал денежные ссуды, покупал одежду и обувь, и хозяйственный инвентарь»; «По заданиям Неве Емельянов различными способами старался проповедовать унию и католизировать православных»[48].

20 августа Потапия Емельянова обвинили и в том, что он «распускал слухи о скором падении советской власти и о том, что коммунисты занимаются грабежами»; что «всячески старался дискредитировать в глазах населения синодальную церковь»; что по просьбе епископа Пия Неве распространял «секретные инструкции из Ватикана»[49]. «Добровольный помощник» чекистов в Москве подписал заполненные следствием показания о том, что епископ Неве «занимался и занимается экономическим шпионажем».

12 сентября 1927 года Потапий Емельянов был приговорен к 10 годам концлагеря и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения, где уже томилась большая группа католических священников. В октябре 1927 года, по случаю десятой годовщины Октябрьской революции, послы Франции и Германии официально обратились к властям с просьбой о помиловании тридцати католических священников, арестованных ранее и отправленных в Соловецкий лагерь особого назначения, но успеха не добились.

* * *

В Макеевке чекистами были инициированы судебные процессы над активными прихожанами, помощниками отца Эжена Неве, причем материалами для них послужили доносы сексотов и «признания» свидетелей: «Уезжая из Макеевки, Неве оставил там своего послушника, которого он рукоположил в священники в Москве, несмотря на то, что этот послушник не имел подготовки, отвечающей этому сану». Результатом доноса стал вызов в апреле в местное ГПУ отца Давида Майяна[50] как «доверенного лица для связи Неве с оставшимися в Макеевке доверенными лицами, от которых он получал все сведения и сообщал Неве». После серьезных угроз и давления отца Давида вынудили подписать обязательство не совершать мессы, но после вмешательства и протеста посла Франции на какое-то время его оставили в покое.