Это ни с чем несравнимое наслаждение, после долгого дня расслабиться и предаться неге среди мыльной пены и обволакивающих запахов. Служанка растирала мое тело мочалкой, а я едва не мурлыкала от удовольствия, подставляя ей спину и плечи. Надоевшие шпильки безжалостно выдернула из волос, и долго полоскала их, натирая бальзамом, который служанка лила мне на ладони. Потом, посвежевшая, разрумянившаяся и горячая после пара, я долго обтиралась огромным полотенцем, а служанка принесла мне платье, не такое пышное, как мое свадебное, но и не простое домашнее, в котором я щеголяла в доме фрау Кёне. Оливкового цвета, с удобным корсажем, оно село на мне, как влитое.
— Скажите, — я замялась, поняв, что не знаю, как обращаться к служанке. — Скажите, милая, носил ли кто-то это платье до меня?
— Нет, нет! — замахала пышечка руками. — Это платье из последнего модного показа, Его Сиятельство купил его по случаю аукциона специально для вас, госпожа. Глядите, как оно прекрасно подходит к вашим волосам!
— Поглядела бы, да зеркал нет, — посетовала я, расчесывая рыжую гриву.
— Они вам и не нужны, — с легкостью ответила служанка. — Нарядить вас и я могу, а вам видеть себя и незачем, женская красота предназначена, чтобы услаждать взгляды мужчин.
— Например, в виде статуй в герцогском саду? — не удержалась я от подколки. Служанка вздохнула и завела глаза.
— Ах, фрау! Если бы вы хотя бы попробовали!
— Попробовала что?
— Влюбиться в Его Сиятельство…
Я фыркнула, и служанка вздохнула опять.
— Не стоит огульно осуждать нашего хозяина и верить слухам, молодая госпожа. Вы ведь знаете только то, что о молодом герцоге говорят злые языки. А ведь в Фессалии слишком много желающих очернить деяния его рук.
— Скажите пожалуйста! — возмутилась я, даже прекратив расчесываться. — Выходит, все очерняют вашего доброго господина? А в чем его доброта? Наверное, в том, что он погубил шестерых невинных девушек? Или в том, что мое нежелание выходить за него замуж совершенно не играло для него никакой роли? Он привез меня сюда как пленницу, как жертву, как приговоренную к смерти! И наговорил такого… такого!
— Это правда, Его Сиятельство бывает не сдержан, — согласилась служанка. — Зато хороший хозяйственник. Герр Мартин фон Мейердорф был отъявленным картежником и едва не спустил наследство с молотка. Наш новый господин сумел расплатиться с кредиторами и восстановить замок, вы наверняка видели, на северной стороне все еще ведутся реставрационные работы.
