— В Алыаре говорят, что мудрая женщина — подарок судьбы. Она добавляет сахар во все, что дает мужчине, и убирает соль из всего, что мужчина дает ей. Вот, — Ю Шэн-Ли снял с левого запястья один из браслетов, сплетенных из разноцветных нитей, — в Фессалии вы празднуете День Майской Розы, а мы в Империи Солнца празднуем День Тысячи Драконьих Лодок. В этот день принято дарить друг другу обереги от злых духов, примите один от меня. — Он взял меня за руку и аккуратно надел на запястье браслет, затянув его на ленточки, свисающие, как драконьи усы.
— Вы видите? Эта черная нить — цвет дракона-хранителя вашего мужа. Белая — это вы сами, не так ли? А красная нить — символ Великого Луна, отца-дракона, основавшего Империю Солнца. Я хочу, чтобы отныне он охранял и вас, госпожа.
— Спасибо, Шэн, — растроганно сказала я, не заметив, что назвала его так же, как недавно назвал Дитер. — Я буду хранить ваш подарок. Но мне совершенно нечего дать взамен!
— Вашей дружбы будет достаточно, — поклонился Ю Шэн-Ли, и в этот самый момент знакомый вкрадчиво произнес над ухом:
— Любезничаем?
Я обернулась вихрем и возмутилась:
— Разве можно так пугать фрау?!
— Никак нет, — бодро ответил генерал и обратился к альтарцу: — Шэн, друг мой, позвольте украсть у вас эту красавицу?
— Пусть солнце освещает ваш путь, — поклонился Ю Шэн-Ли.
Дитер поклонился в ответ, прижав ладони к груди, взял меня под локоть и потянул в сторону.
— Как прошел разговор с королем? — спросила я. — Или, лучше сказать, с королевой?
Генерал сдвинул брови, отчего над переносицей пролегла вертикальная складка.
— Не знаю, что передавала Ее Величество послу Тураону, — тихонько ответил он, — но кентариец жив и здоров, разве что надрался сверх меры.
— Не без вашей помощи, я так думаю? — подколола я.
— Меня еще не перепил ни один гвардеец и ни один матрос! — хвастливо сказал генерал. — Слуги отнесли его в отдельные покои, а Его Величество передвинул совещание на завтрашний день.
— Еще один день! — воскликнула я расстроенно. — Как мне пережить?
— Как обычно, пичужка, насвистывая песенки и порхая по бальной зале. Только не прыгайте в клумбы, у здешних роз острые шипы.
— Какой вы злой! — я сердито поджала губы.
— Ну-ну! Не сердитесь! — миролюбиво ответил Дитер. — Когда вы сердитесь, то напоминаете мне капризную девчонку, и я не знаю, чего мне хочется больше, отшлепать вас или поцеловать.
Я вскинула подбородок, заливаясь краской возмущения и намереваясь ответить, но звучный голос дворецкого вдруг произнес:
