Однако исследование правления Франсии для Роа Бастоса не самоцель, писатель не забывает о Парагвае сегодняшнем, параллель с режимом Стресснера невольно возникает у каждого, кто знаком с современностью этой страны. «Твердая политика Хосе Гаспара Родригеса де Франсии, направленная к защите территориальной целостности и национального суверенитета и нашедшая яркое отражение в романе, представляет собой прямую противоположность предательской политике нынешней парагвайской диктатуры, которая бесстыдно, за подачки разбазаривает национальное достояние и попирает национальную гордость»[4], — справедливо отмечает уже упоминавшийся нами Рубен Барейро Сагиер.
Сегодня очень важно увидеть отличия патриотической политики Франсии и ее целей от шовинистической политики военно-полицейских диктатур, начиная с правительства Хуана Наталисио Гонсалеса (1940—1948), и особенно политики фашистской тирании Стресснера, которая стремится представить себя наследницей идей Франсии и исторических завоеваний патриотов Мая.
Не увидев этих отличий, можно прийти к неверной оценке исторического значения режима Франсии, как случилось, например, со шведским писателем Артуром Лундквистом, который в своем отзыве на роман Бастоса, опубликованном в газете «Dagens Nyheter», утверждает, что «Парагваем начиная с времен испанского владычества правили деспотические диктатуры», что «замкнутость и застой в развитии Парагвая имеют своим истоком первого и наиболее известного диктатора — доктора Франсию, или Верховного, захватившего абсолютную власть после освобождения Парагвая от гнета испанской короны в 1811 году и не выпустившего ее из своих рук до самой смерти, последовавшей в 1840 году, когда диктатору было 74 года»[5]
В одном из предисловий к роману Карпентьера «Превратности метода»[6], где речь идет о прототипах литературных диктаторов, в частности, высказывается следующая мысль: «В 1843 году Томас Карлейль удивился тому, что безвестный адвокат, доктор теологии, стал пожизненным диктатором в некой латиноамериканской стране. Английский историк и философ не мог тогда понять, что доктор Франсия... установил метод правления, средства которого, до бесконечности умножаясь, продолжают определять и сегодня политическую жизнь нашего континента»[7].
В подавляющем большинстве исследований буржуазных историков, но не парагвайских, Франсия характеризуется как безжалостный, кровавый тиран, одержимый абсурдными, едва ли не безумными теориями, жестокий, мстительный, бесчеловечный деспот, злобный палач, маниакальный преследователь, узурпатор, который в течение 26 лет своего правления, изолировав Парагвай от внешнего мира, держал народ в страхе, а страну обрек на прозябание и т. д. и т. д. Особенно злобствовали клерикалы, лишившиеся своего экономического могущества, верхушка военщины, которую Франсия сместил, заменив капитанами, лейтенантами и «черными» сержантами, вышедшими из низших сословий, буэнос-айресские унитаристы и федералисты, стремившиеся подчинить Парагвай единому или федеральному государству под своей эгидой.
