После этой мучительной ночи, когда забрезжил рассвет, мне навстречу вышло животное, подобное оленю. С рогом посреди лба. С зеленой шерстью. С голосом, в котором смешивались трубные звуки и вздохи. Оно сказало мне: настало время Господу вернуться на землю. Я ударил его палкой по морде и пошел дальше. Остановился перед лавкой «Чего нет, того нет», которую держал наш шпион Оррего. Он открыл дверь со светильником в руке, но не узнал меня в забрызганном грязью нищем, который вошел в его заведенье, когда запели петухи. Я спросил стакан тростниковой водки. Ну и ну, приятель, раненько тебя жажда одолела после такого дождя, какой лил нынче ночью! Я бросил на прилавок почернелую серебряную монету, которая, отскочив, упала на пол. Пока лавочник нагибался за ней, я вышел и растаял в предрассветном сумраке.
Ваше Превосходительство, от коменданта Вилья-Франки гонец с донесением:
Покорно прошу позволения кратко изложить, что было нами предпринято в ознаменование кончины нашего Верховного Сеньора.
Накануне похорон были иллюминированы площадь и все дома селения.
18-го числа отец священник отслужил торжественную мессу за здравие, преуспеяние и благополучие лиц, входящих в новое, временное правительство де так-то. По окончании мессы был обнародован Манифест, со всеобщим ликованием принятый к сведению и исполнению. Я как глава селения принес присягу. Под звон колоколов был произведен салют из трех ружей и торжественно исполнен «Те Demus»[18].
Вечером повторилась иллюминация. 19-го числа была гражданская панихида. Сделали трехступенчатый мамумент, обвешанный зеркалами. Перед ним поставили стол, накрытый белыми покровами с алтарей, которые отец священник одолжил мирянам по этому случаю. На черной атласной подушке лежали крест-накрест жезл и шпага, регалии Высшей Власти. Возвышение было освещено 74 свечами, по числу лет жизни Верховного Диктатора. Многие, если не все, заметили его призрак среди отражений, которые множились до бесконечности, подобно благам его отеческого покровительства.
20-го была торжественная заупокойная служба, и во время мессы священник произнес проповедь на тему о том, что Его покойное Превосходительство Верховный Диктатор выполнял обязанности не только Верного Гражданина, но и Верного Отца и Главы Республики. Но проповедь осталась неоконченной по той причине, что ни прихожане, ни священник не смогли удержаться от плача, вначале беззвучного, а потом перешедшего в громкие рыдания. Проповедник сошел с амвона, обливаясь слезами.
