Знание-сила, 2008 № 09 (975) | страница 85
В 1675 году доверенный боярин Никита Одоевский проводил в столице розыск по делу «ворихи» слепой Феньки, которая обнаружилась в доме князя Куракина, где занималась каким-то таинственным делом. Князя посадили под домашний арест, Феньку и слуг взяли и «пытали «крепко». Спрашивали: кто приходил к Феньке и знал ли Куракин про это? Зачем Фенька в городе появлялась в сопровождении княжеских слуг? С какой радости стольник дворцовый Шереметьев телогреи шелковые Феньке подарил и к ней приходил? Доклады о допросах Феньки царь слушал в присутствии думных чинов, что свидетельствовало о значении розыска. Царь прихварывал, подозрения очевидные... Палачи усердствовали, Фенька умерла под пыткой. Царь Алексей Михайлович скончался через полгода. Остались слухи и догадки: «ворожила» Фенька или «зелье» какое готовила?
Заклинания, «ворожба», «зелья» — набор чудодейственных средств, который находился и в темной избе, и в высоком царском тереме: культура допетровского времени сохраняла равномерный порядок верований и обычаев в повседневной жизни знати и народа.
«Есть жены-волшебницы, иначе обавницы», — говорилось в известном сочинении XVII века «Беседа отца с сыном о женской злобе». «Изводит такая мужа колдовством в первый день свадьбы, на первом ложе и в первой бане. Над едой шепчет, под ноги нечто подсыпает, кореньями и травами промышляет». В исторических исследованиях отмечено, как женщины сохраняли в своей среде навыки языческих обрядов. На исповеди женщин спрашивали: «Не давала ли потворных зелий мужу или кому иному?» По обычаю муж и жена обязаны исповедоваться у одного священника. «Учитель он, наставник... призывайте к себе в дом часто, приношение давайте от трудов, обнажайте грехи и получайте советы о житии полезном», — говорилось о назначении духовного отца. Он знал интимные подробности семейной жизни; в его вопросах о применении «зелий» заметно беспокойство «мужского мира»: женщина мужа «зельем добывает», равнодушного «потворным зельем» возвращает. «Зелье» незаметно давали «на любовь», добиваясь расположения супруга и согласия в семье. Или «на порчу», чтобы извести нелюбимого и жестокого. Страх преследовал мужчин: что подольет в квас «жена-зелейница»? Что сама выпьет, отвернувшись? Отсюда вопросы исповеди: «Пила зелье какое?» «Мужа уморила ли отравой?»
Обратимся к исповедному сборнику, где представлен зловещий набор женской хитрости: «Не помыслила ли кого зелием уморить или утопить, или тоску навести?» Приходилось иным «женкам» вертеться на исповеди, отвечать: «Не давала ли потворных зелей мужу или иному? Зелье или траву не давала ли пить кому?»
