Знание-сила, 2008 № 09 (975) | страница 60
Профессор, каким он видится в советском фольклоре и массовом искусстве, для того чтобы отмазаться от внедрения идеологии в головы студентов, но и самому остаться невредимым, а заодно и преподать студентам, хотя бы слегка и тайком, подлинное знание, бессознательно применяет стратегию идиота, чудака не от мира сего, который если и скажет что-то не так, то ему простительно — «витает в облаках ученый!» Он, скорее всего, осознает свою идиотическую стратегию, играя этим на понижение и заставляя аудиторию, с одной стороны, не воспринимать его слишком всерьез, а с другой — говоря ей такие вещи, которые и позволено говорить только идиоту, шуту. Сумасшедший профессор своим идиотизмом страхует себя от власти и делает это многочисленными способами.
Вспомним медицинский анекдот 70-х годов (сам факт, что анекдот расцвел именно в эту эпоху, конечно, неслучаен — можно думать, что знаменитый идиотизм Брежнева носил во многом такой же симулятивно-стратегический характер, задавая тем самым тон всей эпохе). Итак, анекдот:
Профессор, сидя за кафедрой, демонстрирует студентам продолговатый предмет.
Профессор: М-м-м, в руках у меня мужской половой член.
Тревожный шепот из аудитории: Профессор, но это же сосиска.
Профессор: М-да. Итак, в руках у меня мужской половой орган.
Нарастающий гул: Профессор, это сосиска.
Профессор: М-да, сосиска... Позвольте, а что же я съел за завтраком?
В чем смысл стратегии профессора из этого анекдота? По-видимому, в том, чтобы обезопасить себя на тот случай, если его обвинят, скажем, в «растлении молодежи». Он, не говоря прямо, указывает на зазор между означающим и означаемым: я демонстрирую одно, подсовывая вместо этого другое, вы же можете думать все, что вам угодно, в меру вашей испорченности или сообразительности.
Об осмысленности стратегии профессора-идиота говорит случай, приводимый Ю.М. Лотманом о математике П.Л. Чебышеве:
«На лекцию ученого, посвященную математическим основам раскройки платья, явилась непредусмотренная аудитория: портные, модные барыни... Однако первая же фраза лектора: «Предположим для простоты, что человеческое тело имеет форму шара», обратила их в бегство. В зале остались лишь математики, которые не находили в таком начале ничего удивительного. Текст «отобрал» себе аудиторию, создав ее по образу и подобию своему».
Надо сказать, что фигура самого Ю.М. Лотмана, великого ученого, жившего и профессорствовавшего в 60-е — 90-е годы, тоже являла собой ярчайший пример стратегии конформного идиотизма. Признаваясь в своей последней книге, написанной уже нетвердой рукой, что фигура сумасшедшего тесно связана со сценой, с театральностью (все верно: кафедра — неотъемлемый атрибут профессора), Лотман создавал вокруг себя ярчайшим образом декорированное театральное пространство, начинавшееся с его собственного хабитуса: гипертрофированными усами на тщедушном теле карлика (что было, конечно, невольным подражанием Эйнштейну — по-видимому, это тоже одна из универсалий поведения нашего героя; так, известный русский профессор психотерапии носит бороду и очки такой формы, которые придают ему поразительное сходство с пожилым Фрейдом).
