Пускались в ход стаканы, чашки, блюдца, электрокипятильники, здание наполнялось благоуханием свежезаваренного кофе. Дело шло споро, так как штат состоял в основном из женщин, привыкших обращаться с посудой. Все они ссылались на пониженное давление и уверяли, что не могут работать, им трудно собраться с силами без чашки кофе и нескольких сигарет.
Это, конечно, не означало, что после кофе все до одного в едином порыве набрасывались на работу, обстановка сохранялась, пожалуй, прежней, такой же вялой. Давление оставалось на низком уровне до самого полудня, точнее, до той самой минуты, пока снизу, из столовой, не доносился звон первой тарелки и запах супа поднимался вверх по лестнице либо заносился в лифте на самые верхние этажи… Вот тогда добрая половина сотрудников оживлялась и проявляла свою неизрасходованную энергию.
У одной лишь пани Зофьи не было пониженного давления. Она не пила кофе, но ежедневно варила его для своего главного шефа, председателя Боровца, и его советника, консультанта Анджея. Вот за этим кофе она с ним и беседовала каждый день.
— Что нового, пани Зося? Все трудятся? — начинал он дежурную серию вопросов.
— Все в порядке. Наши коллеги — люди солидные, только вы их немного распустили. Да вот Перкун по-прежнему скандалит.
— Скандалит? А что на этот раз?
— Не буду морочить вам голову. Сама все улажу.
— Нет, прошу вас, ничего не скрывайте, я должен знать.
— Подкапывается под вас. Трубила на весь коридор, что если ее не повысят, то она отомстит вам. Куда-то что-то, вы понимаете, «что-то» напишет.
Он громко рассмеялся.
— Вам смешно, а она любит доносить. Вредная баба.
— Пусть доносит. Что она, черт возьми, может донести на меня?
— Донос можно сочинить любой, невелика премудрость. Особенно для нее. Она это уже делала на своей прежней работе, вот ее и сплавили. Зачем вы ее держите? И кретинка к тому же.
— Да, умом не блещет.
— Оторвала где-то себе диплом о высшем образовании, а сама элементарной орфографии не знает.
— Это мне известно.
— Так зачем вы ее держите?
— Муж от нее ушел, живет одна, да еще воспитывает дочку. Надо же быть снисходительным к людскому горю, пани Зося!
— Ну так хоть бы молчала, а то ведь терроризирует все учреждение. Если вы не подпишете докладную об ее увольнении, я сама обращусь к председателю, а еще лучше — к директору Чайне. Тот не станет долго раздумывать.
— Не торопитесь, подождем. — Он сделал глоток кофе. — А кофе у вас, пани Зося, неизменно отличный.
