Ну да. Эта попытка, надо сказать, не увенчалась успехом. Лежать на тротуаре, налакавшись вина – это было не то, что я запланировала. Поэтому я понимала, что на других людей я могу производить впечатление человека, нуждающегося в терапии. Но тем не менее мне терапии не хотелось. Тем более от персоны, которую зовут Керстин К. Картхаус-Кюртен.
– Я уже её ненавижу, – сказала я Мими, увидев множество «К» на стальной табличке у двери кабинета.
– Это не важно, – ответила Мими и втолкнула меня внутрь. Только чтобы быть уверенной, что на последних метрах я не развернусь и не убегу, она проводила меня до двери. – Если я тебе понадоблюсь, я буду в магазине. И не выключай телефон.
Фрау Картхаус-Кюртен не предложила мне лечь на кушетку. Мы сидели за её столом друг напротив друга, как во время интервью при приёме на работу. На столе стояли фотографии – мужчина, маленький мальчик, лохматый пёс и она сама. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы рассмотреть фотографии.
– Прелесть, – сказала я, хотя у ребёнка была круглая, как горошина, голова и поросячьи глазки.
Фрау Картхаус-Кюртен провела рукой по волосам и с гордостью улыбнулась.
– Это мой сын Кеану.
Боже мой. Кеану со светлыми волосами. Кеану Картхаус-Кюртен. Что же будет с бедным ребёнком?
Фрау Картхаус-Кюртен ещё некоторое время задумчиво смотрела на фотографию, а потом сказала:
– Ваш зять сказал мне, что ваш муж внезапно умер от инфаркта. Это тяжёлый удар для вас. В психотерапии мы говорим о травматизации. Очень правильно, что вы решили обратиться за помощью.
Да, я охотно вам верю.
– Вы, конечно, много плачете.
Я кивнула. Да, я много плакала. Но перед фрау Картхаус-Кюртен я не уроню ни слезинки, это точно. Хотя она услужливо поставила передо мной коробку с бумажными салфетками.
– Могу я спросить, сколько лет было вашему мужу?
– В октябре ему исполнилось 53 года. За неделю до смерти.
– 53? – Фрау Картхаус-Кюртен вздёрнула брови. А ей можно так делать? Ведь терапевты должны уметь контролировать свою мимику. – А вам сколько?
– В апреле мне исполнится 27. – Спорим, это написано в моей карточке, глупая корова.
– То есть у вас разница в возрасте… – Она высунула кончик языка и снова провела рукой по безупречно уложенным волосам.
– Разница в возрасте 26,5 лет, – ответила я через пару секунд. Бог мой, эта женщина не в состоянии решить даже простейшую арифметическую задачу. Вряд ли она сможет понять мою сложную душевную ситуацию.
– А сколько лет вы были вместе?
