Марк еще полчаса боролся с упрямством жрецов, но те особенно не уступали, и Марк в раздражении послал их куда подальше.
Натыкаясь в темноте зала на толстые колонны, Марк и Теаген выбрались из храма. Херемон не сомневался, что они еще вернутся.
— Есть у него деньги, я это чувствую, — говорил он жрецам, имея в виду Марка, — В крайнем случае, продаст своего золотого орла. Ты, Унеферт, прочел, что было написано у орла под крыльями?
— Да, прочел, — отозвался Унеферт. — Это пектораль фараона Аменхотепа, такой орел стоит недешево.
— Вот именно. Но наш крокодил не хуже.
Трифон дожидался римлян во дворе храма. По их быстрой походке и злому выражению лица Марка он сразу догадался, что Суха им заполучить не удалось. Трифон вздохнул с облегчением. Он побаивался крокодилов, и путешествовать с одним из этих животных, пусть даже и ручным, Трифону не очень-то хотелось.
С расспросами к Марку он приставать не стал. И так было все ясно. Марк поносил жрецов последними словами, не скрывая своих расстроенных чувств. Ему хотелось теперь завалиться в какой-нибудь трактир, чтобы успокоить свои нервы выпивкой. Теаген завсегда готов был поддержать друга в этом, и они расспросили Трифона, где здесь ближайшее злачное местечко. Трифон посоветовал им зайти в трактир грека Фрасибула под названием «Похотливый сфинкс».
Этот трактир был излюбленным местом паломников. Они, словно ненароком, всегда сворачивали сюда после молитв и жертвоприношений в храме. Здесь для них было много привлекательного: дешевое пиво, недорогая сносная стряпня и женщины на любой вкус.
Посреди трактира находилась деревянная круглая сцена, выкрашенная в красный цвет. На сцене под музыку седого флейтиста вяло танцевали обнаженные танцовщицы. Они недружно вертели своими прелестями, умело разжигая похоть в постояльцах.
К залу трактира примыкали отдельные комнатки, где изголодавшиеся по женскому телу паломники за несколько драхм могли уединиться с кудрявой эфиопкой или нумидийкой. Стены комнат были исписаны скабрезными стишками наподобие:
Ты, красотка, не пляши,
Сиськой грозно не маши,
или:
Не боюсь твоих грудей,
Видел я страшней зверей!
Над входом в трактир висела заманчивая вывеска, на которой яркой краской был изображен пресловутый сфинкс, одной лапой обнимающий красивого мальчика, а другой — не менее смазливую девчушку. Но вместо того, чтобы согласно мифу донимать их неразрешимыми загадками, сфинкс с вожделением поглядывал на сво-их голубков и облизывался в предвкушении двойного удовольствия. Марку и Теагену пришлась по душе эта вывеска, и, отправив Трифона на корабль, они шагнули в трактир.
