Гладиатор был полон решимости, и Квинт уже готов был дать свое согласие, но его остановил Луций:
— Не торопись, Квинт, неизвестно, что это за тип. Может у него есть влиятельные друзья или родственники. Если с ним что случится, за своих рабов отвечать будешь ты. Пусть лучше с ним твои клиенты разберутся, с них никакого спросу.
Как ни велика была ярость Квинта, он все же внял этому предостережению и, попридержав верного раба, подозвал к себе Псеку.
— Видишь того мужлана? — сказал ему Квинт, указывая на Темизона. Псека утвердительно кивнул головой. — Беги быстро за остальными клиентами, и разбейте здесь этому ублюдку всю морду об стену. Ты меня понял?
— Понял, владыка, — прошептал Псека, — сейчас мы ему бока намнем.
— Его дружкам тоже ребра переломайте, — добавил Квинт.
— Сделаем, — пообещал Псека и побежал за подкреплением.
А своим рабам Квинт приказал собираться. Он хотел побыстрее уйти из бани, чтобы никто не мог засвидетельствовать в суде, если вдруг до этого дой-дет, что он имел хоть какое-то отношение к предстоящей расправе.
Темизон это заметил и решил, что Квинт торопится поскорее разделаться с неверной женой. Теперь он задаст жару Юлии, и та уже не сможет таскать по-дарки Гермарху. Посмеявшись над Квинтом, Темизон с приятелями направились к выходу.
А Псека тем временем, шлепая босыми ногами по мраморным плитам пола, опрометью выбежал из бани в сад, где Квинта дожидались остальные клиенты. Голый запыхавшийся Псека их очень удивил.
— Что случилось, Псека? — смеялись они. — У тебя что, одежду украли?
Но Псеке было не до смеха. Он вкратце рассказал им, что произошло в бане. По словам Псеки, какая-то кучка то ли гончаров, то ли башмачников прилюдно оклеветала Юлию. Патрон был просто взбешен. Квинт послал за клиентами, чтобы они разделались с обидчиками. От себя Псека прибавил, что Квинт сегодня не даст никому из них ни одного асса, если проходимцы, дерзнувшие опорочить его жену, не будут как следует наказаны.
Клиенты, все как один, тут же порешили немедля набить негодяям морды. Они гурьбой ввалились в баню, разыскивая Темизона. По пути Псека не забыл прихватить с собой и Баселида.
Баселид одобрил всеобщую жажду мести и как автор поэмы о Троянской войне взялся предводительствовать карательным отрядом клиентов. Он бодро шел впереди всех, грозно потрясая своим голым пузом.
Темизона и его дружков нашли в раздевалке, но как только клиенты их увидели, то все сразу сникли. Шесть здоровенных мужиков с разбойничьими мордами что-то мало походили на башмачников.
