И Смотритель действительно стал произносить бранные слова, а я их повторял — и мой карманный микромагнитофон все это записывал. СОСУД пополнялся. Но в это время в комнату вошел Андрей, а за ним Нина, наша беседа со старым Чепьювином прервалась. Андрей поставил ружье в угол, отдал убитого зайца Смотрителю, и тот понес его на кухню.
— Неприятно было его убивать, — сказал Андрей. — Они совсем ручные... А что это с тобой? — спросил он, пристально поглядев на меня.
— Со мной ничего, — ответил я и, неожиданно для себя самого, запел:
Эх, сама садочек я садила,
Сама, как вишенка, цвела...
— Что с тобой творится? — засмеялась Нина. — Никогда я тебя таким не знала.
— Э, да он выпил! Он стал Чепьювином! — догадался Андрей. — Вот тебе и будущий Профессор.
— Только для пользы науки! — заплетающимся языком сказал я. — Только ради пополнения СОСУДа!
В этот миг появился старый Чепьювин, неся полный стакан своего «лекарства». Он преподнес его Андрею.
— Выпей половину, а потом девчонке передай, — сказал он. — Не выпьете за мой будущий день рождения — обижусь. Вот только обеда хорошего нет, старуха моя в Австралию улетела кенгуровые заповедники осматривать. А ДИВЭР наш испортился — я его хотел научить самогон гнать, а он возьми да и сломайся. Несознательный агрегат! — С этими словами Смотритель поставил на стол несколько банок консервов и начал их открывать старинным охотничьим ножом.
Андрей отпил половину стакана и протянул его Нине.
— Нина, Нина, что ты делаешь! Опомнись, Нина! — воскликнул я, ибо хоть я и был в состоянии опьянения, но все-таки сознание еще не покинуло меня.
— Э, что там! — засмеялась Нина и, к моему ужасу, выпила стакан до дна.
— Правильно! — вскричал старый Чепьювин. — Молодцы, ребята! Знаете, какая примета в старину была? Если парень с девушкой из одного стакана выпили — быть свадьбе.
Мне почему-то стало очень грустно, и я заплакал. Но старик принес мне еще стакан напитка, и, выпив его, я вновь развеселился. Тем временем старый Чепьювин вытащил откуда-то старинный, дедовский магнитофон, включил его — и стал плясать под какую-то странную древнюю музыку. Андрей и Нина присоединились к нему. Я же сидел и улыбался. Все вокруг казалось мне очень милым и приятным, но с места встать я не мог. Потом голова у меня закружилась, и больше я ничего не помню.
