Так что надо всегда помнить, что любые предсказания, даже самые выверенные и точные, могут совсем не сбываться.
В древнем мире, когда человека окружала неизведанная, полная тайн и загадок среда, предсказатели и прорицатели были чуть ли не первыми лицами в государстве. Шаман в примитивных обществах до сих пор является фигурой номер один. Но в развитых странах эту публику потеснила наука. На смену камланиям и гаданиям пришли опирающиеся на точный расчёт и научный подход прогнозы. Сила разума способна умозрительно создать картину ещё не наступивших событий. Можно делать выводы на основе подмеченных в окружающих событиях закономерностях. Например, если строится дом, можно «предсказать», что в скором будущем люди получат в этом доме жильё. А можно порождать будущее в своём воображении: «Сейчас мне было виденье, что 37 мая будущего года наступит конец света». Есть научный подход к предсказаниям, а есть мистический. Первый метод надёжен, но не всегда работает. Например, предсказания советской поры, её оптимистические лозунги типа «К 15-ой пятилетке каждый гражданин СССР побывает в космосе!» не противоречили развивающимся событиям. Эти прогнозы не казались фантастикой в шестидесятые годы прошлого века. Но они «споткнулись» о тот факт, что СССР прекратил существование вместе с пятилетками, а космические программы были свёрнуты, утрачены и теперь должны создаваться заново. Космос оказался слишком переоценённым объектом, на него был угрохан практически весь бюджет супердержавы в ущерб прочим экономическим задачам. Второй подход, мистический, применяется шире, но результаты его вообще не поддаются определению. Хотя бы потому, что у каждой гадалки своё толкование одной и той же карты, а в гадании на кофейной гуще любая мазня может трактоваться по-разному, как кляксы Роршаха.
Любой прогноз может иметь очень серьёзный «подводный камень»: он выдвигает те направления, на которые есть… госзаказ. В идеале органы государственного управления должны ориентироваться на прогнозы научного будущего, а не наоборот. Когда же эксперты и исследователи будущего боязливо оглядываются на авторитетное мнение правительства – а ну как откажут в финансировании или вовсе посадят за дерзость! – то их работа лишается всякого смысла.
Когда в предсказаниях преобладает интуиция, то говорят о футурологии, когда аналитика – о прогностике. Где-то на их стыке лежит художественный метод постижения будущего – фантастика. В фантастических фильмах и книгах традиционно больше внимания уделяется дизайну и интерьерам будущего общества. Сам человек там меняется мало. Если мы видим мир будущего в фантастическом романе или кино, интересы публики смещаются в сторону необычной архитектуры и футуристической техники. Необычные по форме здания и автомобили подчинены не столько функциональным целям, сколько стремлению произвести впечатление. Эта же тенденция прослеживалась ещё в иллюстрациях к книгам таких авторов, как Жюль Верн, где дамы в кринолинах и шляпках фасона двухвековой давности гуляют с кружевными зонтиками на фоне летающих субмарин и странных механизмов, больше похожих на гигантских кузнечиков.
