Киев для романтиков | страница 76



. Нарушители постановления наказывались тюрьмой и арестантскими работами. Обиженные евреи, используя все средства, кинулись искать защиты или хотя бы отсрочки у Николая І. Прошение уважили, и была получена отсрочка до 1 февраля 1831 г. Но все три года евреи не сидели сложа руки, постоянно подкармливали петербургских чиновников, что сыграло свою роль. Совет министров с согласия Николая І продлил срок выселения на два года. По истечении этого срока киевские евреи подали в сенат новое прошение: «Считаясь в течение многих лет жителями города Киева, мы отвыкли от так называемой «черты» настолько, что к нам относятся там, как к чужим, так что мы лишены возможности, где бы то ни было устроиться вне Киева. Если указа от 2 декабря 1827 г., как выражением Высочайшей воли, никоим образом нельзя изменить, то умоляем отвести нам для поселения особый участок за городом на берегу Днепра, село Лыбедь». К этому времени враждебно настроенного к евреям Желтухина сменил новый, более либеральный генерал-губернатор генерал-адъютант Левашов. Он ответил: «Признавая оставление евреев в Киеве полезным в том отношении, что они, при умеренности и простоте жизни, имеют возможность продавать товары гораздо дешевле, так что решительно можно сказать, что с высылкой их многие товары и изделия не только вздорожают, но и вовсе невозможно будет их иметь. Поэтому нельзя не предпочесть пользы жителей личным выгодам, ожидаемых христианским купечеством от удаления евреев». Ответ Левашова произвел большое впечатление в Совете министров и повлиял настолько, что в докладе, представленном Николаю І, министры высказались за удовлетворение ходатайства киевлян-евреев о предоставлении им особого места для поселения на окраинах Киева или продлении срока на несколько лет. Сверху доклада царь собственноручно начертал: «Согласен продлить срок выселения евреев из Киева до 1 февраля 1835 г., но ни в коем случае не соглашаюсь предоставить им для поселения расположенное за городом село Лыбедь». Так император узнал о существовании Лыбеди. Вообще на то время это было не село Лыбедь, а небольшой хутор, расположенный где-то в районе улицы Урицкого. Эта резолюция успокоила еврейское население города, и они не спешили продавать свои дома и ликвидировать имущество, и при наступлении таки грозного февральского дня, когда было объявлено о выселении, вынуждены были продавать свое имущество за бесценок. Пострадавшие и униженные, оставили евреи город, где жили их деды-прадеды. Всего нескольким купцам «всемилостивейший государь» разрешил остаться до окончания подрядных работ по постройке Печерской крепости и здания университета Св. Владимира.