Она очень быстро заметила, что совершенно не нуждается в кокетстве. Напротив, многие мальчики сгорали от желания растопить ее холодность. Соответствовали ли они ее ожиданиям – это уже совсем другая история.
– Не стоит презрительно относиться к наслаждению, милая моя. Потому как оно дается человеку вместе с жизнью.
Энн вытерла платком пожилой даме рот:
– Как и боль.
– Съешьте немного торта. Гипогликемия – родная мать меланхолии.
Если бы природа не сотворила нас немного легкомысленными, мы были бы очень несчастны; большинство людей не вешаются только по причине своего легкомыслия.
Вольтер, «Переписка»
Я сходила с ума от беспокойства, в последние шесть дней Курт не подавал признаков жизни. Его немногочисленные друзья, с которыми я могла вступить в контакт, уже эмигрировали: Фейгль в Соединенные Штаты, Наткин в Париж. В университете меня сначала смерили неодобрительным взглядом и только потом процедили, что Курт на время выведен из штата. Тогда я прибегла к крайнему средству и решила постучать в запретную для меня дверь на Йозефштадтерштрассе. Но нарушила наш уговор зря – семьи Курта там не оказалось. Консьержка даже не удосужилась открыть свое окошко. Чтобы вытянуть из нее сведения, мне пришлось просунуть в щелку шиллинг. Тогда она рассказала мне все: о ночных уходах и возвращениях; о сокрушавшихся господах; о матери с красными от слез глазами; о брате, который в последнее время выглядел напряженнее обычного.
– Его увезли в Паркерсдорф, в санаторий для душевнобольных высокого полета. Мне всегда казалось, что у этого молодого человека слабое здоровье. Скажите-ка, вы с этими Гёделями знакомы, они что, евреи? Выяснить это точно я так и не смогла, хотя вижу их издалека.
Я убежала, даже не попрощавшись с ней. Потом долго бродила, наталкиваясь на прохожих, пока не решилась вернуться в квартиру родителей на Ланге Гассе. Мысль о том, что мне придется в полном одиночестве сидеть дома, была невыносима.
То, что случилось, было невозможно, недопустимо. Только не он. Я бы увидела, что грядет что-то плохое. В минувшую субботу мы вместе поужинали. Хотя нет, это я ела, а он только на меня смотрел. Как я могла быть такой слепой? В последнее время он напрочь потерял интерес к чему бы то ни было. Даже ко мне. Я его безразличие отнесла на счет усталости. Он так много работал. Но дело уже было доведено до конца, и он говорил, что научное общество стало одобрять его труды. Он сдал экзамены на степень доктора, его работы стали публиковать, путь перед ним теперь был открыт. Я не
