Очнулся Генри в шикарно обставленной комнате на огромной кровати с красными шелковыми простынями. Он протер глаза, и только через несколько минут вспомнил знакомый интерьер. Он в борделе Честь Империи. Генри, ругаясь на чем свет стоит, позвал прислугу. В комнату мигом влетела девица, она покорно выслушала его требования, и побежала выполнять. Ему принесли воды, вина, таз с водой, чтобы умыться. Когда Генри был уже готов, он, все ещё потирая голову, вышел из комнаты. Там несли караул его гвардейцы.
— Книс, передай Командиру Леору мое распоряжение. Завтра с утра мы выдвигаемся в Небельхафт. Пусть вся гвардия в полном составе немедленно следует к моему особняку, — распорядился Генри. Когда тот ушел, он поинтересовался, куда делся Олис. Оказалось, тот по настоянию самого Герцога, также отправился развлекаться с распутной девицей. Генри распорядился позвать его, а сам вернулся в комнату, где в который раз задумался о своем будущем. Теперь ему все виделось более оптимистично, нежели вчера. Он решил, с него хватит бесполезной службы. Его вышвырнули, хотя он, как идиот, служил и терпел весь этот беспредел. Что же, они ещё пожалеют. Он отправится в Клеонию, и, наконец, сделает то, что должен был сделать давно. Он заявит о себе. Смута в Империи ему на руку, вся эта шайка состоящая из глупцов, шлюх и вороватых люзоблюдов, ещё будет пожинать плоды своей бездарности. Да, они все пожалеют, и в первую очередь братец.
Генри никогда не понимал своего младшего брата, порой тот вызывал в нем просто животную ненависть. Тот был младше на пять лет, и с детства отличался немыслимыми малодушием, трусостью и жалостливостью. После его рождения, мать сбежала, бросив мужа, и собственных детей. Генри был мал, помнил только, что мать не особенно общались с отцом, тот называл её шлюхой, а сама она постоянно молилась, и его учила этому. Генри вспоминая слова отца, потом не раз думал, может, Фердинанд ублюдок? И это отец сам выгнал мать, а ребенка просто пожалел? Впрочем, свидетелей того, что мать его была гулящей, он не нашел, отец сменил всю челядь. Но как бы там ни было, Генри так и не простил ей побега. Так же он предпочитал думать, что Фердинанд пошел в мамашу. Нравилось ему молиться. Или например, в восемь лет тот рыдал, потому что увидел, как забивают корову. Генри поначалу думал, тот просто малолетний, но с каждым годом он только убеждался, братец идиот. Фердинанд ничем не интересовался, только читал книжки да прогуливался в одиночестве. В играх с мальчишками он участия не принимал. Генри подговаривал его поколачивать, сам пытался, может, тот разозлится и хоть что-то сделает. Но брат вел себя как идиот, не отвечал, трусливо снося удары. Так же Фердинанд молчал, когда его сек отец, сек за малодушие, за что, что отказывался учиться воинским искусствам. За то, что заявил, как хочет быть послушником. В итоге, он махнул рукой на младшего брата, как это сделал отец. Еще когда Фердинанду было тринадцать, рассудив, что если ни разговоры, ни порка, не дают результата, отец решил, пусть делает что хочет. В конце концов, наследник то не он, а Генри. Когда Фердинанд стал старше, он ожидаемо не поумнел. Воинские искусства, охота, девицы, его не интересовали, зато желание уйти в послушники стало проявляться все чаще и чаще. Правда, это слюнтяй даже это сделать не решался.
