.
Иными словами, жизнь Ибн Сины и в состоянии бодрствования, и во сне была творчеством, которое сопутствует с необходимостью поиску истины до тех пор, пока не будет достигнуто состояние достоверной уверенности. Так складывались его первые непростые отношения с философией, сопряженные с особенными мучениями. Мучения его ознакомления с трудами Аристотеля – одно из знаковых свидетельств в этом смысле. До нас дошел рассказ о том, как Ибн Сина читал трактат Аристотеля «Метафизика» и не мог понять его сути. Он прочитал это произведение примерно сорок раз, но безрезультатно. Мыслитель отчаялся в возможности усвоить философское знание, пока случайно не приобрел комментарий ал-Фараби к этому трактату. Вот поучительный рассказ, который приводит Ибн Сина в этой связи: «Однажды во время предвечерней молитвы я пришел к торговцам рукописями. В руках посредника был том сочинения, который он продавал. Торговец показал его, а я вернул книгу обратно жестом раздосадованного человека, полагая, что для меня нет пользы от этого знания. Он сказал мне: «Купи у меня эту книгу, она недорогая, я продам ее тебе затри дирхема, ее хозяин нуждается в деньгах». Я купил ее. Она оказалась сочинением Абу Насра ал-Фараби с разъяснением целей книги Аристотеля «Метафизика». Я вернулся домой и спешно принялся за ее чтение. И тогда мне стали ясны цели этой книги». Дальнейшая жизнь Ибн Сины протекала между физикой и метафизикой, так как он занимался различными областями философии и естествознания, а также состоял на службе у правителей и султанов. Более того, в какой-то момент он занимал должность визиря при дворе правителя Шамса ад-Давла. Из-за бунта солдат мыслитель подвергся тюремному заключению, конфискации всего имущества и угрозе смертной казни по требованию бунтовщиков, хотя она затем была заменена ссылкой. Это и позволяет сказать, что жизнь его «протекала между физикой и метафизикой». Он обращался в равной мере и к занятиям наукой, и к практической деятельности, наслаждаясь при этом и радостями земного мира в соответствии с силами духа и тела. Последнее описал его последователь аш-Шахразури: «Шейх был полон сил. Из всех его чувственных влечений самым мощным у него была сила к плотскому совокуплению». Это замечание приоткрывает завесу тайны его личности и деятельности, сочетавшей самоотверженную работу в разных областях жизни и науки, постоянное перемещение между правителями и народом и соединение в себе физики и метафизики в качестве врачевателя духа и тела. Своеобразную иллюстрацию к сложной и многогранной судьбе ученого мы находим в самых известных его сочинениях – «Исцеление» и «Спасение», хотя они и не избавили его от телесных болезней и губительных для духа моментов. С этой ситуацией он столкнулся в конце своей жизни, когда его поразила тяжелая болезнь и он неустанно пытался излечить себя самостоятельно. Тем не менее, на излете своих скитаний Ибн Сина предстал перед лицом смерти преисполненным своей знаменитой силы духа. Нам известно из исторических хроник и жизнеописаний, что город Хамадан был последним его пристанищем. После того, как он почувствовал ослабление своих сил и понял, что их не хватает, чтобы отвести от себя болезнь, он оставил попытки лечения и принялся произносить слова: «Устроитель, который заботился о моем теле, уже не в состоянии заниматься заботой, и сейчас лечение не поможет». Говорят, что причиной смерти Ибн Сины было отравление большой дозой опиума, который подсыпали ему в пищу слуги, проявившие вероломство из желания избавиться от хозяина и завладеть его имуществом. Но кто бы ни замыслил этот трагический конец, смерть Ибн Сины остается равно в памяти культуры и в воспоминаниях недругов. Как сказал один из поэтов:
