«Зачем я здесь? Митяй хочет мне что-то показать. Но я ничего не желаю смотреть! Я сейчас просто сдохну!» – думает Мокша и, воплощая свое намерение, начинает крениться на шею Стрелы.
– Потерпи немного! – кричит Митяй. – Нам вон к той горе! Там будет легче!
До горы Мокша дотягивает. Она огромная, неправильной формы, с одним пологим склоном и одним крутым. Точно неведомый трезубец ударил некогда во Вторую гряду и, отколов от нее часть, откатил ее в Межгрядье. Там же, где гора катилась, в разверзнувшейся от ее тяжести земле возникла цепочка озер.
Сверху озера ошеломительно красивы, однако Мокше не до красот. Он не падает лишь потому, что, лежа грудью на шее у Стрелы и провиснув руками, справа и слева поддерживается ее мерно поднимающимися крыльями.
Уже над горой Мокша открывает глаза, и ему начинает казаться, что она вся в каплях росы. Но это не роса, а вода, скопившаяся в огромных, как чаши, листьях, покрывших весь пологий склон. Множество рыб – красных, оранжевых, белых, черных – плавают в этих природных чашах. Порой, чего-то испугавшись, рыбы разом взвиваются вверх, раскидывают плавники и на несколько мгновений зависают в воздухе, выбирая следующий лист, куда можно спланировать.
С беспокойством оглядываясь на Мокшу, Митяй плавно направляет Ширяя вниз. Ширяй садится, а за ним опускается и Стрела, которая не прочь уже избавиться от тяжести, навалившейся на ее шею. Брызгает вода с листьев. Мелькают в воздухе рыбы. Огромный, выше человеческого роста лист, задетый грудью кобылы, медленно накреняется и выплескивает на Мокшу никак не меньше ведра. Вода проливается ему за ворот, течет по спине.
Митяй хохочет:
– Ну как? Легче? То-то же! Да ты пригни лист и опусти голову в воду!
Мокша следует его совету. Он боится, что вода сейчас закипит – такой горячий у него лоб, но вода не кипит. Мысли сразу проясняются.
– Холодно!
– То тебе холодно, то жарко. Ты уж определись! – хохочет Митяй.
Мокша собирается ответить, но вдруг начинает кашлять, схватившись за горло:
– Я, кажется… кгх… кгх… рыбу проглотил!
– Летучую? Да, они тут такие!
– И что теперь со мной будет? – спрашивает Мокша с ужасом.
– Да ничего уже не будет. Ты умрешь… – невесело отзывается Митяй и, дождавшись ужаса на лице у Мокши, добавляет: – Лет через пятьсот!
Мокша качает головой. Пятьсот лет. Вот уж пошутил так пошутил.
– Теперь вот что, – говорит Митяй. – Дальше придется пешком. Пегов привяжем.
– Они не улетят?
– Могут. Но мы их стреножим.
