– Не перебью, – сказал Витяра.
Он глядел на Кавалерию недоверчиво, исподлобья.
– Ты на опасном пути. Ты создал в душе идеальный ШНыр.
– Из пластилина! – поправил Витяра.
– Считай, что пластилин – это слепок с твоей мечты. Такой же идеальный у тебя и образ ныряльщика. Все мы не соответствуем этому образу. Кузепыч жадничает, Суповна буянит, Вадюша выдумывает себе поклонниц, я… впрочем, меня мы критиковать не будем!.. Я идеальна! Отчасти ты идеализируешь первошныров, но и они, я уверена, узнай ты их поближе, имели бы те или иные слабости.
– Нет, – оспорил Витяра. – Не так все! Я всех люблю. И вас, и Кузепыча, и… Платошу, который ушел! И Дениса!..
– И эльбов?
– И эльбов, – упрямо повторил Витяра. – Почему у них все так плохо, так безнадежно? Они же тоже Его дети! Его создания!
– И? – спросила Кавалерия.
– И надо их тоже любить! Будь у меня такие сыновья, я бы сказал им: да, я знаю, что я вам не нужен! Да, я знаю, что я вам неинтересен! Знаю, что то, что дорого мне, вы презираете и топчете! Но я все равно люблю вас! Вот вам отдельная планета, живите и существуйте на ней по своим собственным законам, – дрожа, сказал Витяра.
– Так болото и есть такой отдельный мир! Но, как видишь, он задохнулся, – сказала Кавалерия. – И, согласись, было бы глупо давать им бесконечное множество миров, чтобы и их тоже загадили.
Витяра сунул пальцы в печку, выручая муравья, который случайно оказался на влажной доске и теперь бегал туда-сюда, не зная, как спастись.
– Меня и другие вещи смущают! – сказал он. – Например, почему в нашем мире так мало чудес, когда двушка – сплошное чудо? Мир задыхается от тоски и боли и уже ни во что не верит! А сколько людей умирают! Они заболевают, они молят об исцелении – и ничего не происходит. Физические законы перемалывают человека и укладывают его в могилу. Все, точка! Я знаю, что двушка добра, я пытаюсь убедить себя, понять ее логику, но… порой ее не вижу!
– А я вижу, – сказала Кавалерия. – Чудо не должно быть рядовым. Рядовое чудо – это антибиотики. Они спасли жизнь миллионам – но что от этого изменилось? Стал ли кто-то из спасенных чище? Благодарнее? Добрее? И потом чудеса все же происходят! Мы достаем закладки!
– Да, но сколько?.. Мало! Очень мало! И достаются они чаще всего не тем, кто… ну не тем, кому бы я отдал их, например! – воскликнул Витяра.
– Долбушин, – сказала Кавалерия.
– А? – Витяра непонимающе вскинул голову.
– Альберт Долбушин рассуждал точь-в-точь как ты. Он тоже мечтал усовершенствовать систему. Предлагал упорядочить работу на
