К артели, старавшейся на Пудовом, подошел Сережка Рыжий из компании Орлова.
Посидел, покурил, указал на работавший бур:
— Вот где деньги советские забивают!.. В ударники вылезают. А на рабочие предложения плюют. Орлов предлагал на собрании показать для разведки место? Так нет, обошли!
— А вы что хотите? — вскочила Маринка, — Пудовый Разрез затопить?
Артель заворчала и нахмурилась. Сережка поднялся с камня, завилял:
— Да я что же... я так...
— То-то, иди-ка отсюда!
Бурили уже третий день. Ушли на четырнадцать метров и в запасе остался единственный отрезок трубы.
Каждый раз, вытаскивая желонку, с надеждой заглядывал в нее Кузнецов. Напрасно! Каждый раз стакан набивался красной глиной. Казалось, конца не будет ее однообразной толще.
Навинтили последние полтора метра трубы. Бурщики устали вдвойне. От скучного неуспеха работы и от душной тягости подходившей грозы.
Далекие скалы Двух Братьев задернулись занавеской дождя. Словно боялись, что люди подсмотрят вражду, охватившую небо и скалы.
Огненным гневом там пыхали тучи и громом лаяли на них горы, ощетиненные тайгой. В вихрях ломались зеленые стрелы молний. По руслам катились бунтующие потоки. Медный вал грозовых облаков наползал на прииск.
К буру подходил Макеев. За ним поспевал Герасим.
Макеев шел с неохотой. Досадовал на Герасима, толкавшего к скандалу. Помнил приказ инженера и боялся нарушить разведку. Но что-то обязан был предпринять.
— Любуйся! — иронически ткнул старик на разложенный ряд однообразных комочков красной глины, — мы осушку из-за разведки начать не может, а они... вот над чем ударяются!
— Это все пробы? — спросил Макеев.
— Последнюю достают, — ответил расстроенный Василий.
С площадки бура заговорили недоуменно в несколько голосов. А потом взволнованно закричали, подзывая бригадира:
— Иди-ка сюда, хозяин!
Не красная, а зеленая, наконец-то, зеленая глина набилась в последнюю желонку!
— Россыпь! — крикнул Василий.
Макеев рванул к себе пробу и не сдержал улыбки.
— Мошенство! — гневно затряс бородою Герасим, — нарочно подсунули!
— Спускай при нем инструмент! — взъелся Охлопков. — Пусть не каркает, ворон!
— Ну и что же? — гнусаво и нагло грызся Герасим, — попало зеленое гнездышко, уж и россыпь! Ты до золота-то добрался?
— Шурфом доберусь! — яростно выскочил Василий и сжал кулаки. Уставились друг против друга, дрожа от злобы.
— Тихо вы! — гаркнул смотритель, — проверим шурфом. И баста! И кончим разговоры!
С оглушающим дребезгом над головами трахнул гром. Словно мощно одобрил решение. Герасим перекрестился, потом плюнул и засеменил к своей мельнице. С визгом и выкриками кинулась молодежь к балагану сквозь захлеставший дождь.
