При должном управлении сила тяжести должна была, по идее Звягина, раздробить угольный пласт и выдавить его массою ископаемого из лавы в подставленные вагонетки!
— Обязательно ближе сойдусь с Кукушкиным, — решил он, — и как-нибудь с ним поговорю!
Дальше вспомнил, что завтра кончается его срок и совсем не подумал, что рискует сейчас больше, чем когда-либо.
Вверху бродили два облачка света. Слышались глухие и настойчивые удары и шум падающего столба. Подбитую крепь выволакивали к кромке угля. А хозяйственный Кудреватых приговаривал удовлетворенным басом:
— Еще одна! Это денег стоит!
— Будет! — вмешался Звягин. — Скорее рубите!
— Мала беда! — откликнулся своей поговоркой Кукушкин. — Еще парочку и тогда уж будет!
Каждая нерубленная, но выбитая стойка могла быть вновь обращена на дело.
Беспокойный трепет пробежал по столбам и словно вздохнуло широкой грудью из дальнего угла. Холодок опахнул Звягина. Стуки работы умолкли, красноватый свет застыл неподвижно. Тонко запищало на потолке и точно сверчки застрекотали другом. Куда бы ни повертывалось ухо, отовсюду несся этот стрекочущий и даже нежный трескоток.
— Трра-а-х! — пугающе разорвалась стойка.
— Пойдет! Пойдет! — торжествовал Кукушкин и, лавируя между столбами, пробежал сверху. Также быстро и проворно, шагах в десяти от него, занял позицию Кудреватых.
— Руби! — приказал Кукушкин. Звонко тяпнул топор. Раз, другой. Удар обухом, и, хряпнув, перелетела стойка.
— Теперь ты слушай, — крикнул Кукушкин и занес свой топор. Куснул лезвием. Поглядевши наверх, рубнул еще раз и отступил. Подождал. Замахнулся снова и, не опустив топора, отпрыгнул в сторону. От потолка лениво отломилась десятипудовая глыба и, перевернувшись, тяжко брякнула в пол...
Все реже и реже делался лес креплений. Пересеченные столбы валялись по земле. Упругими скачками двигались между ними два человека, подрубали, отпрыгивали и слушали, напряженные до последних пределов.
— За звезду! — припомнилось Звягину, наплыла удалая радость и он с презрением подумал об опасности и о своем сроке.
Перед ним неподвижно стоял столб. И вдруг, казалось, без всякой причины, оглушительно подломился и длинной щепой стрельнул в потолок.
— Берегись! — крикнул Кукушкин. — Плохо не стой!
— Берегусь! — отозвался Кудреватых.
Теперь отовсюду щелкало. Бросками перекидывались трески из конца в конец по мрачному простору подземелья.
— Не пора ли, ребята? — крикнул Звягин.
— Еще простоит! — не желал уходить Кукушкин.
