Юбка была обычного вида, но носил он её слишком высоко. Как будто надел её впервые! Диковинные сандалии – как на вестника, но шнуровка ниже, и с закрытыми носами.
Во всей его позе была странность, словно он прилежно учился правильно стоять и двигаться, но всё равно получалось фальшиво.
Только глаза у него были самые обыкновенные – карие, усталые.
Он наверняка понимал, что я могу подать сигнал, сообщить о нём. И он не знал, что делать.
А я думала о том, что безумцу должно быть всё равно, что я вестница, что с наследной правкой, что меня ни в коем случае нельзя задерживать, тем более обижать. Возможно, он и не знал, что значит белый цвет моей торбы и жёлто-красная накидка.
Но не походил он на безумца! При всех своих странностях, он казался неагрессивным человеком, который не желал ни с кем ссориться. И я была для него безоружным человеком, бегущим по своим делам.
Пробегая мимо, я вежливо кивнула ему, и он кивнул в ответ.
И потом – всё то время, пока я, не оборачиваясь, бежала до станции – я ждала камня в спину, копья или дротика. Хотя никакого оружия у него в руках точно не было!
О том, кого я видела, я так никому и не рассказала.
Вечером смотритель поздравил меня с благополучным продолжением Большого Маршрута.
На следующее утро сообщили, что злополучные охотницы вернулись в добром здравии и с хорошей добычей.
Ещё через три дня облава закончилась. Они так никого и не поймали, но вряд ли особо сожалели об этом. Жертв не было, ущерба тоже.
Странный Лишний как будто испарился: никто его больше не видел.
Теперь старейшины опишут его в хрониках. Со слов свидетелей расскажут о его чудном внешнем виде и необъяснимом поведении. Поделятся своими соображениями.
Когда-нибудь напишу о нём и я. Но не скоро.
Отброшенная сетка от насекомых зацепилась одним краем за косяк дверного проёма. Это Нойань выскочила из докторского дома – и повисла на шее старшей сестры.
– Уррря! – завопила она, как школьница из младшего круга, которая пришла первой на состязаниях. – Да-да-да-дааа!
Брунга ласково погладила её по спине и выразительно посмотрела на Емъека, ждавшего внизу у крыльца.
Когда их взгляды встретились – беременность Нойани была окончательно подтверждена, а значит, пора ему в дорогу, – Емъек внезапно осознал, почему он согласился задержаться в Туманных Вздыбях. Не из-за вздыбей, конечно. Не из-за нового для себя способа вязания. Не из-за лодыжки, которая ещё побаливала после вывиха. И даже не из-за возможности зачать ребёнка с милой девушкой.
