Это была старейшина. Она стояла в центре площадки, цепляясь пальцами босых ног за неровности досок. Башня раскачивалась ещё больше.
Ветер развевал тощую косичку Ру и поигрывал бахромой юбки. А она обнимала небо!
– Ты посмотри! Всё видно! Как на ладони! И наш дом! Вайли, деточка, глянь – всё видно! И главную дорогу видать!
– Готовы? – нетерпеливо спросила Инкрис.
Она привыкла к высоте и небу. Другое дело: Стена, и шапка плотного тумана, который цеплялся за её верхний край. Что там в тумане? Что он прячет?
Ру ухватилась за торчащую жердину. Вайли медленно встала на ноги, готовая в любой момент вновь слиться с помостом. Инкрис аккуратно потянула за верёвку, привязанную к бачкам у опор. Пробки вылетели, химикаты смешались – и началась реакция.
– А вдруг мы в другую сторону упадём? – прошептала Вайли.
– Я же тебе тысячу раз объясняла! – фыркнула Инкрис. – Противовесы не позволят. Как только передние опоры начнут слабеть, вес перераспределится. И давление на слабые опоры усилится…
Башня действительно начала ощутимо крениться в сторону Стены. Вайли зажмурилась, чтобы не видеть. Хватало того, что она слышала и чувствовала: треск ломающихся жердей, свист лопающихся верёвок и увеличивающийся наклон площадки.
Замерев ненадолго, башня накренилась ещё больше – и рухнула прямо на Стену. Площадка, сбитая из широких досок, прошла по касательной и окунулась в туман, окутывающий верхушку.
Но перевалиться не получилось. Там не было границы – лишь продолжение Стены. Натолкнувшись на преграду, площадка рассыпалась – и люди, которые цеплялись за неё, заскользили вниз.
Обдирая лишайники и наросты жучиных экскрементов, Инкрис, Ру и Вайли плюхнулись прямо на тюки со старой соломой и кукурузным листом.
Падать было не особенно высоко. Им повезло, что обломки башни свалились в другой стороне. А может, это было не везение: Инкрис действительно была гением планирования.
Так они и лежали, глядя в небо, пока оседала пыль, а окружающий лес возвращался к обычной жизни.
Вспугнутые грохотом и треском, птицы подняли прежний мирный галдёж. Ругались неугомонные обезьяны. Перестукивались дятлы. Кто-то с треском продирался сквозь сухостой. И стрекотали кузнечики.
– Не понимаю, почему ты так расстроилась из-за правки, – задумчиво сказала Ру – она лежала посередине. – Одно дело, если бы ты была парнем. Для мужчин это критично. Подозрения достаточно. Да и что подозрения – твоему отцу это не помешало… Тем более для женщины! – она фыркнула. – Мы собираем информацию. Доктора обязаны разъяснять и предупреждать. Но решаешь ты сама! Я видела тех, кому никак нельзя было – и поди ж ты, всё получалось, и не один раз. А у твоей полусестры из Ста Водопадов с самого начала было плохо – она и со стороны матери понабралась всякого… Никто не знает, как будет! Так чего ты?
