Тем более не бросать она его собирается! Просто сделает так, как выгодно ей. А для него это станет поражением после долгой и трудной подготовки. Всего лишь конец мечты.
Лена хорошо представляла, сколько надо отработать, чтобы деревня тебя отпустила. Например, бегать вестницей пять лет без единого опоздания.
Она ушла в лес – и вернулась с длинным прямым посохом, на ходу счищая складным ножом кору и веточки.
– Держи!
– Спасибо… – прошептал он.
Поднялся. Опёрся о предложенное плечо.
Ковыляли они со старушечьей скоростью. Емъек пыхтел, морщился, иногда ойкал. Но не замедлялся.
Судя по татуировкам мастерства, он был моложе Лены, да и в странствия отправляются, как правило, в двадцать с довеском. Она в его годы как раз получила знак «вольной», и уже могла сама выбирать заказы. Но у вестниц и остальных людей всё по-разному, разумеется…
«Мне ведь повезло, – вдруг подумала Лена и поразилась этому нежданному открытию. – Если ноги с изъяном, или слабые лёгкие, или сердце спотыкается, в Почтовую Семью не возьмут! Да просто не пробежишь быстрее всех!»
А вот просто ходить по миру может каждая. Старейшины не назначают невыполнимых выплат. Отработаешь – и свободна…
До первого сигнальника Болотных Светлячков Емъек не проронил ни слова. Выдохнул «спасибо», когда Лена продолжила идти – к следующему сигнальнику. Чтобы наверняка пришёл нужный смотритель. Да и куда теперь спешить, когда день потерян?
– Спасибо! – повторил он через некоторое время.
– Пожалуйста, – хмыкнула она.
– Как тебя зовут?
– Не важно.
– Я у тебя в долгу.
– Как хочешь.
– Что я могу тебя сделать? Я умею вязать и ещё делаю бумагу. И шью красивые сумки, такие, через плечо… Ну, что ты хочешь?
Вестница не смогла ответить.
У неё давно было всё, в чём она нуждалась: любимый бег и дорога, а об остальном можно не беспокоиться. Она не стремилась выкупить свою свободу, потому что давно наслаждалась ею. Она была тем, кем всегда хотела быть. И её выбрали для Большого Маршрута – высшее признание для вестницы!
Как объяснить это парню, который еле вырвался из родного дома, который готов на всё, чтоб не вернуться туда – и чтобы доказать, что он чего-то стоит?
– Я буду в пути, по меньшей мере, ещё год, – сказала Лена после долгой паузы, когда впереди впервые мелькнул вожделенный сигнальник.
Полосатый столб, выкрашенный в красные, жёлтые и белые поперечные полосы, был всё ближе. Уже можно было разглядеть схрон для зажигательной смеси. Он располагался на возвышении, под крышкой – ни дожди не страшны, ни пронырливые обезьяны.
