– Так, так и было, – подтвердил Олеша. – И сотник нас быстро поднял – и в седла.
– Дальше вы поймой по следу шли за ними, – Евпатий повел кончиком ножа вдоль «реки». – Там земля рыхлая, влажная, и след хорошо виден был. Поэтому вы их и догнали быстро. Вот здесь.
Евпатий перевернул деревянную тарелку вверх дном и обвел ее кончиком ножа. Дружинники кивали головами, понимая, что пытается им показать воевода. И как на столе пролитая вода превращается в реку, тарелка – в холм, а перья лука – в лес. И стало понятно, в какой стороне Рязань, а в какой Чернигов, а где находится мордва да булгары. Все смотрели на Коловрата и на его руки с ножом, кончиком которого он показывал, как двигались татары, а как дружинники.
– Ушли они отсюда, – уверенно сказал Полторак. – За нами в глубь Рязанской земли не пошли, на месте оставаться им нельзя, потому как княжеские дружины могут нагрянуть и посечь их в этих лесах. А так и искать негде.
– На север они пошли, – заявил Олеша, морщась и потирая раненую руку. – На юг нельзя, там сплошь пути торговые, там легко столкнуться с обозами или со стругами, что по реке идут. Да и половцев можно встретить. А на севере – леса. Их всего-то сотни две, не более.
– Тех, кого вы видели, этих, может, и не более, – пожал плечами Полторак. – А всех ли вы видели? Может, кто еще другими бродами шел, другими тропами. Может, они где-то под Муромом хотят едино собраться.
– Так и есть, Полторак, – улыбнулся воевода. – И нам их найти надо до тех пор, пока они в один кулак не соберутся. Потом их одолеть трудно будет. Теперь меня, други, слушайте. Олеша здесь останется с ранеными да с десятком воинов. Ты, Чура, знаешь, как монастырь защитить, коли враг наскочит. И загодя врага почуешь. Только на тебя в этом надежда.
– Управлюсь, – пошевелил пальцами раненой руки и поморщился Олеша. – Спокоен будь, воевода.
– А мы с Полтораком поведем всех оставшихся по следу татар. Мало нас. И полутора сотен нет, а врага может быть и в два и в три раза больше, чем нас. Но мы по своей земле ходим, а они пришли разбой тайно чинить, о нашей силе все выведывать. Они нас бояться будут, а нам перед ними страх неведом. Тут как в схватке на мечах: коли ты первый ударил, твоему противнику не останется ничего, как только удар твой отражать, защищаться. И только потом он может ответный удар нанести, если ты медлить будешь. А мы не будем, мы будем бить и бить. Первыми бить будем, чтобы они только защищались.
