Это была уже сто двадцать третья неудача за последние тридцать три года.
– Интересное кино, да, – Лу поднялась с пола, чтобы налить себе в кружку еще лимонного напитка. – Получается, в этот раз наши победили? Хэппи-энд?
– Черт, я за них так болела, особенно за девочку эту, у которой туберкулез, – сидящая на складном стульчике Ясмина возбужденно хлопнула себя по коленям, подорвалась с места, начала ходить вокруг портативного стереопроектора. – Так что теперь-то?
– Перезагрузка, сброс к начальным параметрам, все заново, с учетом допущенных ошибок, – ответил Мика, копаясь в камере француза. – Можем залезть еще к кому-нибудь в голову, хотите?
– То есть всё зря? – поскучнела Ясмина.
– Так, народ, я уже перестаю понимать, что здесь происходит, – не выдержала Токо. – Мы четыре часа роемся в этом склепе и смотрим всякие сценки в проекторе. Сначала – мусульманский рай с силиконовыми гуриями и обжираловкой, потом – расчлененка эта жуткая, теперь вот – что это за фигня вообще была? Альтернативная история? И кто их замуровал здесь, и для чего?
– Ты не заметила, что двери были заперты изнутри? – спросила я. – Как в аду, если верить отцам церкви. Тут другое, верно, Мика? Бюджетный вариант побега на другой глобус, попытка создать свой собственный Торманс в отсутствии звездолетов.
– Не Торманс тогда, – возразил мне парень. – «Прыжок в ничто», как вы могли забыть-то?
– Точно! – хлопнула я себя ладонью по лбу. – «Прыжок в ничто», один в один! Совсем старая стала, скоро собственное имя забуду…
– Так, а ну прекратите немедленно это свое, а то уже я все перестала понимать! – возмутилась в очередной раз Ясмина.
– Ох, ну хорошо, – вздохнула я, обменявшись улыбками с Микой. – Представьте себе то время. Время неумолимо наступающего нового мира. Время, когда стало понятно – капитализм обречен в любом случае, шестьдесят лет Большого Провала ушли безвозвратно. И представьте себе настроения этих людей, впервые получивших возможность посмотреть на себя не как на ходячие денежные мешки, а как на людей из плоти и крови, к которым подбирается плотоядная и кровожадная революция. Что им остается делать в такой ситуации? Бороться до конца, несмотря ни на что? Но конец будет скорым и ужасным, они слишком хорошо информированы о соотношении сил и состоянии экономики, чтобы позволить себе в этом усомниться. Бежать куда подальше? Но планета наша стала совсем маленькой и тесной, завтра социализм распространится на самые прочные и нерушимые столпы порядка, вроде Эмиратов или Новой Зеландии, последние оазисы и заповедники свободного предпринимательства падут в лучшем случае на несколько лет позже остального мира. Попытаться приспособиться к новой реальности? Кое-кто так и сделал, но наших героев это не касается, они все давно уже приговорены, и разговаривать с ними никто не собирается. Убежать на другую планету? Хорошо бы, только технологии не доросли. А жить хочется, причем по возможности – долго и счастливо. И вот тогда господину Романовскому (мне кажется, это он, с воображением у него, похоже, все в порядке, а это качество очень редкое для последнего поколения буржуев) приходит в голову гениальная идея: если наличная реальность настолько ужасна, отчего бы не создать себе альтернативный мир? Мир по желанию: хочешь – нерушимую русскую монархию, хочешь – джанну с гуриями, хочешь – пыточный подвал с воплощением самых жутких фантазий. Мир этот должен быть максимально компактным, чтобы его можно было надолго спрятать, в идеале так вообще все должно помещаться в отдельно взятой голове. Вот тут-то и пригодились новейшие на тот момент разработки в области псевдоанабиоза и виртуальной реальности.
