А почему во второй половине 50-х годов в СССР началось массовое жилищное строительство, появились хрущевские пятиэтажки – потому, что миллионы людей вернулись из лагерей. В и без того перенаселенных коммуналках жить было уже невозможно. Остановив массовые репрессии, в 1957 году партия приняла вынужденное решение о начале массового жилищного строительства.
От доктрины «мировой революции» – к политике «мирного сосуществования»
Восстания в лагерях существенно изменили внешнюю политику Советского Союза. В 1956 году были отпущены на родину последние немецкие и японские военнопленные, а в 55-м СССР неожиданно подписал с открытой некоммунистической страной – Австрией – договор о ее нейтралитете и вернул свои войска на родину (чтоб не разбежались). Первое послевоенное десятилетие финны постоянно опасались, что их вот-вот отправят в соцлагерь и обяжут строить светлое будущее. Но с середины 50-х заботливые советы Кремля прекратились, миролюбивый СССР даже отказался от использования военно-морской базы на финском полуострове Порккала-Удд. (Договор об аренде, подписанный в 1947 году на 50 лет, был денонсирован в 1955-м). Шестнадцатая союзная республика – Карело-Финская ССР была образована в 1940 году после войны с Финляндией, для упрощения последующего поглощения Суоми братским Советским Союзом. Но после восстания в лагерях от экспансионистских планов пришлось отказаться. А в июле 1956 года К-ФССР без объяснения действительных причин и «по просьбам трудящихся» была московскими властями преобразована в Карельскую автономию КАССР в составе РСФСР.
Наконец, добавлю, что ограниченная либерализация и критика сталинизма, проводившаяся по команде Москвы в послесталинские годы в Польше и Венгрии, в меньшей степени – в ГДР, Чехословакии, Болгарии, Румынии (до Чаушеску) и Монголии, – это тоже страх перед потенциальными и реальными Доброштанами и Грицаками.
С другой стороны, именно после ХХ съезда Москва потеряла поддержку «братской» китайской Компартии. Каяться и «самолиберализироваться» Пекину было незачем, тамошний КГБ, увы, справлялся с любыми бунтами. От портретов и культа Мао КНР по сей день не отказалась не в силу «политической мудрости», как уверяют постсоветские политтехнологи, а просто потому,что пока не припекло… Те же факторы привели во второй половине 50-х к конфликту между Москвой и Тираной. Коммунистические диктаторы – Э. Ходжа и Х. Леши и без того опасались усиления влияния югославского либерального социализма на «суверенную» албанскую демократию. Когда же оттепель протрубили из Кремля, маленький балканский народ оказался под еще более жестокой тиранией своих вождей, естественным образом блокировавшихся с Пекином против Хрущева.
