После бала | страница 7



Я сдержала вспышку злости: она опоздала на сорок пять минут.

– Нам уже пора выходить, – крикнула я.

Она улыбнулась, как всегда пожала плечами и поцеловала меня в щеку. Я унюхала кокосовый запах ее масла для загара.

– Ты даже не приняла душ? – спросила я. – Или ванну?

Она снова пожала плечами. Она не могла сфокусировать взгляд, будто провела слишком много времени на солнце.

– В чем проблема? – спросила она и прошла мимо меня, зайдя в дом и бросив туфли – от Феррагамо – на паркет в холле.

Я усадила ее за туалетный столик и, вспомнив комментарий Дарлин о хвостике, завязала ей французский узел. Я слегка напудрила ее лоб, но румяна решила пропустить, потому что ее щеки и так были красными.

– Если ты будешь так долго торчать на солнце, – сказала я, – то превратишься в лобстера.

Джоан проигнорировала мои слова, она вертела в руках бриллиантовый браслет, который Фарлоу подарил ей на двадцатитрехлетие.

Родители Джоан по-прежнему жили в доме, где она выросла, в Эвергрин. Ее отцу было за восемьдесят, он был уже не в своем уме, и Мэри, его верная подруга, стала опекуном мужа.

– Сиди ровно, – пробурчала я, штрихуя брови Джоан карандашом.

Джоан принимала макияж, только если наносила его я. Я знала ее лицо лучше своего: родинка на виске была даже милой, а не отталкивающей, острые скулы, еле заметная россыпь веснушек на лбу, появлявшихся лишь летом.

– Ты слышала о Дэйзи Минтз? – спросила она.

Ну конечно, я слышала. Дэйзи Минтз, ранее Диллингуорт, наделала много шуму в Ривер-Оукс три года назад, сбежав, чтобы выйти замуж за еврея из Нью-Йорка. Короче говоря, родители отказались от нее; несомненно, состояние Минтз окупило ее выходку. На прошлой неделе я слышала от нашей подруги Сиэлы, что Дэйзи подала на развод. Мистер Минтз оказался неверным. Эта история была стара как мир. И даже старше. Помимо воли, мне стало очень скучно.

– Ну а чего она хотела? Она выбрала роскошь, гламур и деньги. И практически незнакомца. Конечно, все развалилось.

Джоан не ответила.

– В любом случае вся эта история неприглядна, – продолжила я. – Он хочет оставить себе ребенка. Чушь, – бурчала я, нанося точку основы под макияж на ее подбородок. – Дети принадлежат матерям.

– Она хочет отобрать у него много денег, – вдруг сказала Джоан. – Тонны.

– И? – У всех нас было много денег. – Это дитя вырастет с родителями, которые ненавидят друг друга. Чего она ожидала?

– Может, она любила его.

– А может, она была непредусмотрительна, – возразила я.