Константин Иванович Гвозд получил задание, как специалист по дноуглубительным работам, углубить и расширить устья рек. Он загорелся этим делом, с азартом взялся за него. И как человек высокого долга, не нуждающийся в понуканиях, он уже через день запустил землечерпалки в работу. Он со знанием и энергично повел дело, и через две недели мы освободили Поти и Батуми от недостроенных корпусов кораблей и транспортов, уведя их в реки.
Но нас захлестнул поток торговых и военных транспортов с оборудованием флотских ремонтных предприятий, с грузами тыла флота и гражданских предприятий и организаций, эвакуированных из Севастополя и других портов Крыма. Ими были завалены причалы портов Поти и Батуми, и они стали помехой. И я вспоминаю один курьезный случай.
Выполняя решения вышестоящих органов – ничего не оставлять врагу – увозить в тыл, руководители знаменитого винокомбината «Массандра» ухитрились одновременно с ранеными и населением погрузить на транспорты в Ялте свою драгоценную коллекцию высокомарочных вин, заложенных еще в начале нынешнего и в конце прошлого века и известных во всем мире. Я до сих пор помню стоявший на Ялтинском рейде крупный французский пассажирский пароход, доставивший в 1937 году виноделов всего мира в «Массандру» на вселенскую конференцию для обмена научной информацией с дегустацией массандровских вин и для закупки образцов вин из винограда, произрастающего именно и только на южных склонах Крымских гор, только тут создается слава массандровских вин. И сейчас, при полном воздержании от вин, как вспомню массандровский черный мускат «Красный камень», его букет запахов, идущий на несколько метров, его сладостный вкус, слегка пьянящее действие, так и сейчас захватывает дух. Ну, это все блажь, не относящаяся к делу.
А сейчас я приказал коменданту порта выставить оцепление для охраны причала, где шла разгрузка вин и погрузка в вагоны, во избежание великого соблазна. И вот с этим я потерпел фиаско.
Так как все офицеры базы семьи не эвакуировали и они проживали в Поти, моя семья прибыла также в Поти и поселилась в доме напротив штаба, через улицу. Я посещал семью раза два в неделю на часик-другой, а детей – Игоря, Наташу и Алену – видел только спящими. Однажды слышу с балкона квартиры истошный голос Наташи: «Папа!» Ну несмышленыш, что с нее взять – два годика от роду. Звоню домой: в чем дело, почему такая вольность? А нужно сказать, что я сидел над очень срочным делом и запретил порученцу меня отвлекать и соединять по несрочным и неслужебным делам. Жена, не дозвонившись, использовала голос дочки.
