Сомкнув зубы, он сделал еще несколько шагов вперед. Кайман был очень голоден, и голоден давно. Его похожая на панцирь шкура заметно потемнела, чтобы поглощать как можно больше солнечных лучей, но их энергии явно недоставало. Чужая плоть – вот что требовалось кайману для подзарядки. Все его ненасытное существо жаждало чужой плоти.
Проволочив вихляющееся тело по земле, кайман очутился за спиной самки, которая поднялась на ноги и что-то делала, не спеша покинуть облюбованное местечко. Серповидные ноздри рептилии затрепетали, ловя исходящие от нее запахи. Сильнее всего пахло мясом, свежим горячим мясом. Кайману больше нравилось лежалое, как следует пропитавшееся водой, но сегодня он готов был удовлетвориться и этим.
Преодолев очередной отрезок пути, аллигатор лег, выгнув конечности суставами наружу. В такой позе он казался неповоротливым, способным лишь ползать на брюхе. Вот и хорошо. Жертвам незачем знать, какую скорость он способен развивать при беге на короткие дистанции. Стоит ему пружинисто распрямить лапы, и его рывок будет стремительным.
Морин, рвавшая зеленые листья и мясистые стебли для дымного костра, до последнего момента не догадывалась о смертельной опасности, притаившейся у нее за спиной. Когда же, услышав какой-то шорох, она обернулась, шок оказался настолько сильным, что девушка потеряла способность двигаться.
«Крокодил? Господи, откуда, зачем? Неужели он хочет меня съесть?» Вытянутое рыло чудища развалилось пополам, демонстрируя багровый зев и длинные ряды криво торчащих зубов. Оттуда потянуло гнилью и жутью. Чудовище пружинисто приподнялось на передних лапах. «Какие длинные! – изумилась Морин. – Почему крокодилам всегда рисуют короткие лапы, если это не так?» Бессмысленный вопрос!
Издав глухой рев, кайман ринулся вперед. Если бы он пополз медленно, Морин так и осталась бы на месте. Но стремительная атака вывела ее из гипнотического транса. Раскрытая пасть находилась в каких-нибудь двух шагах, когда Морин бросилась бежать, надрывая голосовые связки:
– Дима! Дима!
Аллигатор повел себя так, словно она позвала его, а не Быкова. Ростом чуть ли не с тигра (так показалось оглянувшейся Морин), он помчался за ней, стремительно переставляя мускулистые лапы. Напрягшийся хвост не волочился, а, казалось, летел над землей.
Увидев перед собой толстую колоду, поросшую зеленью, Морин забралась на нее, решив, что будет здесь в безопасности. Теперь, находясь на высоте трех футов над землей, она рискнула оглянуться. Кайман, явно не способный залезть следом за ней, стоял на прямых лапах, поводя боками. Воздух, бьющий из его ноздрей двумя тугими струями, вздымал пыль и шевелил траву. Торжествующей Морин захотелось показать кайману средний палец, но животное не стало дожидаться этого. Крутнувшись на месте, оно ударило хвостом по гнилому стволу, на котором стояла женщина. Морин рухнула на землю. В глазах у нее потемнело и заискрилось. Неужели это все? Неужели смерть?
